— Ну ты все-таки, Валера, пошарь там по своим каналам.., вдруг, в натуре, что-то серьезное.

— Ты лучше еще раз его поищи, — посоветовал Марков, — а я тут пока кое-какие свои дела улажу. Один брателло тут кипешует.., думал тебя позвать, да потом передумал.

— Много ему чести? — насмешливо поинтересовался Свиридов. — Ну ладно, счастливо тебе.., бандит.

* * *

Евгений Александрович Луньков потянулся и взглянул на настенные часы. Было уже около восьми, и он подумал, что сейчас самое время аппетитно перекусить «колючую проволоку», как говаривал его старый знакомый Влад Свиридов. Этому милому и сердобольному убийце с замашками и капризами изнеженного барина было свойственно опасное чувство юмора. Как опасно, впрочем, и все остальное в нем. Луньков часто ловил себя на мысли, что с большей охотой перессорился бы с доброй половиной местных бандитов, чем не сошелся, скажем так, во взглядах на жизнь с респектабельным господином Свиридовым.

Да, кстати, о господине Свиридове…

Звонок в дверь прервал размышления риэлтера. Кто бы это мог быть? Шофера он сегодня не вызывал, собирался добраться до работы на своей машине. Может.., впрочем, чего гадать?

Он накинул на плечи халат и пошел открывать.

В глазке маячило очень даже миловидное женское лицо, на котором был явно написан жестокий цейтнот и настоятельная рекомендация открыть дверь. Ну что ж, такой очаровательный утренний посетитель не затруднит его.

— Одну минуту, — проговорил Евгений и начал процесс методичного открывания замков, засова и накидной цепочки. — Одну минуту…

Он распахнул дверь и увидел на пороге высокую молодую женщину лет двадцати трех — двадцати пяти, в элегантном легком осеннем пальто и стильных черных сапожках на высоком каблуке.

Луньков всегда обращал внимание на женские ножки. Равно как и на прочие детали внешности привлекательных молодых женщин. Но женские ножки — это первое в реестре истого знатока и гурмана, как полагал воротила квартирного бизнеса.

— Доброе утро, — произнесла она, — извините, что побеспокоила в такое раннее время. Евгений Александрович?

— Да, — расплывшись в приветливой улыбке, любезно ответил Луньков, — это я.

Проходите, пожалуйста.

— Да нет, спасибо, — ответила она, — мне только надо передать вам…

Она открыла сумочку, висевшую у нее на боку, и порылась там двумя тонкими пальчиками.

— Что же передать? — вежливо осведомился Евгений.

— Привет, — коротко ответила она и вынула руку из сумочки. Он почувствовал, как липкий холод мгновенно ложится на спину и сознание блаженно проясняется взблеском лимонно-желтого света — так, словно мысленный взгляд вооружили сильными очками.

Потому что в руке ее он увидел пистолет с глушителем, и дуло его смотрело ему в лицо.

Луньков дернул рукой и почему-то хрипло засмеялся. Короткая, почти беззвучная вспышка вбила смех обратно в его глотку.

РЕСТОРАН «БЕЛАЯ АКУЛА»: НА ДЕСЕРТ ЗАКАЗЫВАЮТ СМЕРТЬ

Отпив глоток из стоящей перед ней чашечки кофе, она вдруг подняла на него взгляд.

— У вас опасные глаза, Аня, — сказал Свиридов, усаживаясь напротив. Она, не отрывая от него рассеянного немигающего взора, отпила еще кофе и только потом спросила:

— Почему?

— Потому что красивые, — усмехнувшись, произнес он и подумал, что она пришла раньше шести. По крайней мере, состояние сигареты и содержимое кофейной чашечки красноречиво наталкивали именно на такой вывод.