|
- Волки... И хорошо, если просто волки. - Прекратите! - вконец озлился Арцеулов и молча зашагал дальше вдоль казавшегося бесконечным эшелона. Дурацкий разговор окончательно вывел из равновесия. Если унтер не врал, то Белоногов, пытался уйти не по своей воле. Такие люди не дезертируют, к тому же уходить ночью не имело смысла - куда проще это было сделать средь бела дня, просто отлучившись на станцию и скрывшись среди чешских эшелонов. Значит, их положение настолько невеселое, что адмирал послал с каким-то заданием своего самого надежного офицера. И, как выяснилось, послал на верную смерть. Но почему полковник не стрелял? Может, задание было настолько секретное, что он попросту не имел права обнаруживать себя? Нет, все равно получалось что-то несуразное... Сменившись, Арцеулов долго грелся у гудящей печки, а затем направился в свое купе, решив поспать до рассвета. Но еще в коридоре заметил, что дверь купе отодвинута, изнутри стелется папиросный дым и слышатся чьи-то голоса. Итак, к ним заглянули гости, и поспать едва ли придется. Арцеулов не ошибся. В купе, кроме его соседа, подполковника Ревяко, сидел неизвестный ему капитан с Владимирским крестом на груди и заместитель коменданта эшелона полковник Любшин. Впрочем, капитан с Владимиром так и остался инкогнито - он мирно дремал, не выпуская из рук пустого стакана. Подполковник Ревяко тоже явно собирался последовать его примеру, но при виде Арцеулова встряхнулся и попытался привстать. - А, Ростислав! Добрый вечер! Как там большевички, не высовываются? - По-моему, уже почти что "доброе утро", - спокойно отреагировал капитан, присаживаясь и принимая от Любшина стопку шустовского коньяка. Еще пара таких же бутылок, но уже пустых, сиротливо стояла в углу. - Так все-таки, - не унимался Ревяко, - как там господа повстанцы? Говорят, их уже видать? - Говорят, - неопределенно реагировал Ростислав, которому почему-то совершенно не хотелось рассказывать о кострах, горевших на сопках. - А по какому поводу пьем? Именины, что ли? - Нет, поминки, - совершенно серьезно ответил подполковник, и Арцеулов сразу же вспомнил о полковнике Белоногове. Он допил коньяк и вопросительно посмотрел на Любшина. - Подполковник прав, Ростислав Александрович, - кивнул тот. - Только что сообщили - пал Иркутск. Так что повод есть. - Так точно, - поддержал Ревяко. - Помянем нас, рабов Божьих. Любшин, плесните еще! Остатки коньяка были честно разлиты по трем стопкам. Мирно спящий неизвестный капитан с орденом Св.Владимира остался таким образом без своей законной доли. - Что же теперь? - осторожно поинтересовался Арцеулов, присаживаясь рядом с полковником Любшиным. - Ведь вчера сообщали, что в Иркутск вошли войска Семенова. - Чехи, - полковник махнул рукой и залпом выпил коньяк. |
