Алеа начала тихо читать молитву Фрейе — чего, откровенно говоря, она от себя никак не ожидала. Но затем опомнилась и неслышно произнесла:

— Спасибо тебе, Гар.

Ответа не последовало, Алеа ощутила лишь тихое чувство гордости и удовлетворения. Что ж, по крайней мере свой удивительный дар ее спутник использовал во имя благой цели.

Время почему-то утратило четкий ход. Непонятно, сколько еще минут и часов прошло, то ли много, то ли мало, но в . конце концов Алеа уже держала в руках красивого, здорового младенца — девочку. Ротик раскрылся, и ребенок громко закричал, будто чем-то недовольный.

Алеа улыбнулась:

— Пусть у тебя не будет причины для недовольства, малышка, и пусть жизнь твоя будет счастливой.

Одна из женщин перерезала ребенку пуповину и собралась помыть девочку.

— Кто сообщит отцу? — спросила ее Алеа.

Наступила неловкая пауза, и все отвели взгляды.

— Что? — нахмурилась Алеа. — Разве он не несет никакой ответственности?

— Они не живут вместе, — сказала мать Агнели. — Дочь не сказала нам, кто он.

В комнате чувствовалось напряжение. У каждой женщины в глазах читалась одна и та же догадка — что девушку соблазнил чей-то муж.

Затем соседка положила девочку к груди Агнели и мягко произнесла:

— Ребенок родился и нуждается в защите отца. Почему ты не скажешь нам его имя?

— Это... это был Шуба.

Агнели ласково погладила ребенка и слегка улыбнулась.

Напряжение улетучилось, но тотчас вернулось.

— Он должен обеспечивать ребенка, — сказала соседка.

— Агнели отказалась жить со мной. Она сказала, что любит кого-то еще. Пусть он и кормит ее и ее ребенка.

Жители деревни стали тихо перешептываться, но удивления в этом шепоте не чувствовалось. Интересно, подумала Алеа, наверное, Агнели слишком явно выказывала расположение другому мужчине.

Отец Агнели сделал шаг вперед.

— Они никогда не спали вместе. Этот ребенок — твой.

— Я не стану жить с женщиной, которая меня не любит.

— Тебя никто и не заставляет, — спокойно сказал отец. — Вся деревня будет обеспечивать ребенка — таков обычай. Но ты должен помогать больше всех.

— Если бы она любила меня — тогда другое дело. — Шуба взглянул на ребенка. На мгновение в его глазах появилась печаль, и он отвернулся. — Я не стану обеспечивать ребенка, которого будет растить другой мужчина.

К Шубе подошел его отец.

— Это несправедливо.

Отец Агнели нахмурился, его руки сжались в кулаки.

— Несправедливо то, что Шуба отказывается обеспечивать свою родную дочь.

Остальные жители деревни напряженно молчали. Затем какой-то мужчина вышел вперед и стал рядом с отцом Шубы.

— Он предлагал и получил отказ. Это несправедливо.

Еще один мужчина подошел к отцу Агнели.

— Справедливо и правильно обеспечивать родное дитя.

Так все мужчины деревни по очереди заняли ту или другую сторону. Женщины начали протестовать, вскоре их просьбы переросли в требования, которые становились все громче и громче. Мужчины молчали, на их лицах читалось напряжение.

Гар стоял, опираясь на посох, напрягшись, словно тетива на луке. Алеа бросила на него гневный взгляд. И как только он может надеяться, что они тут в один миг создадут правительство?

В задних рядах толпы вдруг возникла суматоха. Женщины расступились, уступая дорогу мудрецу. Тот прошел между двумя рядами мужчин, по очереди бросая взгляд на каждую из «партий» и улыбаясь. Никто не проронил ни слова, но люди заметно расслабились.