— Стало быть, все продумано до мелочей, и у народа все отбирается, но только для того, чтобы затем снабдить его всем необходимым, — задумчиво проговорил Магнус.

— Верно. В итоге только пятнадцать процентов дохода тратится на поддержание роскоши короля и его чиновников.

— Да и роскошью-то это не назовешь, — проворчал Магнус. — Не сказал бы, что и тут пахнет угнетением. Ничего повеселее не найдется?

— Сейчас поищем, — отозвался Геркаймер, и под звук перебираемых карточек на экране возникли танцующие цветные точки. Магнус нервно и устало откинулся на спинку кресла, но довольно скоро мысленно одернул себя: с какой стати он так расстроился, обнаружив две планеты, которые ни капельки не нуждались в его помощи?

Но ведь у него не было другой цели в жизни. Его родные вполне могли сами позаботиться о себе, и родная планета Магнуса, Грамарий, без него преспокойно обошлась бы. От мысли о том, чтобы влюбиться, жениться и произвести на свет потомство он уже давно отказался. Ему был всего двадцать один год, однако он уже располагал кое-каким печальным опытом по части дам и влюбленностей. Некая часть этого опыта была очень даже печальна, а хорошего Магнус вообще не мог вспомнить. А куда еще было богатому молодому человеку девать время? Ну, не то чтобы такому уж богатому, но все-таки у него был собственный звездолет (преподнесенный в подарок родственниками, которые таковым презентом как бы извинились за свое богатство), и он мог сделать денег сколько нужно, когда в этом возникала необходимость. Именно сделать, поскольку Магнус был волшебником. Ну, то есть не в буквальном смысле волшебником, поскольку никаких чудес он творить не умел, но зато он был необычайно одарен по части телепатии, телекинеза и прочих проявлений экстрасенсорной перцепции. Безусловно, он бы мог посвятить свою жизнь сколачиванию столь же огромного состояния, как у его родни, но это казалось ему бессмысленным при том, что ему было положительно не на кого тратить деньги, как только на самого себя, и к тому же представлялось не слишком честным способом употребления талантов, которыми он был наделен от природы. Краткий опыт службы в АБОРТе и уход из этой организации придали Магнусу ощущение глубокого удовлетворения тем, что он помогал угнетенным классам обретать свободу — и притом только тем, кто воистину нуждался в свободе. Он жаждал вновь испытать это чувство, пусть даже через посредство борьбы и страданий, которые вели к нему. В глубине души он гадал, уж не верит ли в то, что заслуживает страданий.

— Моя задача в значительной степени облегчилась бы, — сказал Геркаймер, — если бы ты позволил мне учитывать и те планеты, на которых уже осуществляются проекты АБОРТа.

Магнус покачал головой.

— Зачем тратить время и силы, когда кто-то уже трудится на благо их освобождения? — Помимо всего прочего, он не желал вступать в конфликт с организацией отца. На последней планете, где он понял для себя, что агенты АБОРТа поступают неправильно — вернее говоря, что они пытаются достичь верной цели неверными средствами, — там все было иначе. Там он ощутил необходимость выступить и защитить ни в чем не повинных людей, которыми агенты АБОРТа были готовы пожертвовать. Но чтобы намеренно отправиться на планету, где уже трудились сотрудники этой организации, с твердым намерением пустить насмарку их работу — нет, это было совсем другое дело. — Нет. — Магнус покачал головой. — Нет смысла делать двойную работу.

— Как пожелаешь, — произнес Геркаймер обреченным тоном, из-за чего Магнус пожалел о тех старых добрых временах, когда роботы еще не умели имитировать эмоции. — Твой следующий шанс — планета под названием Петрарка.

На экране возникла пасторальная картина — широкая, залитая солнцем равнина и стены средневекового города.