– Не правда ли, чудесно, что на месте вы будете окружены привычными вещами? – проворковала бабушка Сью.

Чего это она так рассюсюкалась, удивилась Марианна, ведь почти ничем из этой груды Бабка при ней ни разу не пользовалась.

– А мы еще даже не заглянули на чердак! – простонал дядя Чарльз, когда они в очередной раз дожидались возвращения Долли с тележкой.

Оказывается, про чердак все забыли.

– Оставим на после обеда, – поспешно постановил папа. – Или вообще новому владельцу. Там только всякая рухлядь.

– А у меня была игрушечная крепость; наверное, она где-то на чердаке лежит, – припомнил дядя Симеон.

Но никто его, как водится, не услышал, поскольку тут как раз вернулся дядя Ричард с Долли, тележкой и маленькой девочкой из троюродных Пинхоу, которую прислала с поручением мама Марианны. Похоже, маме не терпелось выяснить, что стряслось с Бабкой.

– Все готово, – объявила маленькая Николь. – Сделали гениальную разборку.

– Что? – хором удивились тетушки.

– Вымыли пол и вытерли насухо и натерли, и ковер как раз поместился, – протарахтела Николь. – И вымыли окна, и протерли стены, и повесили новые шторы, и расставили мебель, и развесили картины и чучело форели, и Стаффорд и Конвей Каллоу дразнили козу, и она им наподдала, и…

– А, генеральную уборку! Я поняла, поняла! – догадалась тетя Полли.

– Спасибо, Николь. Беги скажи всем, что Бабка сейчас будет, – велел папа.

Но Николь сначала хотела дорассказать.

– И их отправили домой и отругали Джо Пинхоу, что он лентяйничает. А я была молодцом. Я помогала! – закончила она. И только после этого побежала передавать папины слова.

Папа медленно и устало побрел вверх по лестнице.

– Будем надеяться, Бабка уже выкорчевалась, – пробормотал он.

Ничего подобного. Более того, Бабка укоренилась в кровати прочнее прежнего. Когда бабушка Сью бодро воскликнула: «Бабка, встаем-встаем! Нам же хочется посмотреть на наш чистенький новенький домик?» – Бабка лишь с вызовом зыркнула на нее.

– Ладно тебе, мама, хватит уже! – воскликнул дядя Артур. – Ну и дурацкий вид у тебя!

– А нечего пялиться, – парировала Бабка. – Я же предупреждала – корнями вперед. Я в этом доме всю жизнь прожила!

– Ерунда! Какую там всю жизнь! – Папа снова стал красный и блестящий. – Ты двадцать лет прожила напротив Городского совета в Хоптоне, а потом уже сюда перебралась! В последний раз говорю: вставай, а не то перетащим тебя в Лощину вместе с кроватью!

– Развлекайтесь. Ежели тебя заклинило, Гарри, я ничего поделать не могу – с тех пор, как ты был маленький, – заявила Бабка и закрыла глаза.

– Отлично! – Папа разозлился пуще прежнего. – По моей команде все поднимаем кровать – раз, два, взяли!

В ответ Бабка постаралась сделаться как можно тяжелее.