Его глазам предстал лишь один шеф, сидевший за столом и вперивший взгляд в кассету, лежавшую в центре стола.

— А где Мэгги, шеф? — спросил Гедеон, подходя к столу.

— Ты знаешь, — сказал шеф с отсутствующим видом, — я встретил за свою жизнь всего лишь двух уникальных людей. Первым был друг моего дедушки, он был чем-то. Очарование распространялось от его облика, и он смог бы уговорить осла отдать ему его заднюю ногу. Я не знал до самой его смерти, что он был героем. На его похоронах были люди из шести штатов, четырех зарубежных стран и сам президент.

Через мгновение Гедеон спросил, уже начиная догадываться, кто был вторым человеком:

— А кто же второй?

— Она. Я никогда не встречал кого-либо, похожего на нее. Она — что-то очаровательное, правда?

— Да, — просто согласился Гедеон. Выражение отстраненной задумчивости на лице шефа пропало, и он посмотрел на Гедеона недовольным взглядом.

— Никто из вас не сказал, что у вас есть пленка. Почему, черт возьми? Было бы гораздо легче во всем разобраться, просто прослушав ее.

— Извините, я совсем забыл про нее. Шеф, а где Мэгги?

— Ушла.

Гедеон уставился на него.

— Ушла? Как ушла?

Шеф вздохнул.

— Явился полковник Сандерс и сказал, что отвезет ее домой. Если сказать по правде, я даже не подумал задержать его. Она оставила нам свой адрес, — он похлопал по карману рубашки и достал сложенный листок бумаги. — Это записка для вас.

Записка была очень короткой и без подписи. Своим удивительно элегантным почерком Мэгги писала: «Я думаю, тебе следует взять Лео с собой, ты не против?»

— Ну что ж, теперь, когда мы увидели друг друга, — сказал Единорог, — можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идет?

— Ву-у-у-у, — благоговейно прокомментировал Лео.

— Я же говорил, — отозвался Гедеон. Они задержались на мгновение у подножия выложенной плиткой лестницы, мужчина и кот, просто глазея, а затем Гедеон направился к массивной двери парадного входа и твердо постучал блестящим медным дверным молотком.

Дверь открылась почти немедленно, явив строгого вида старика, облаченного в традиционный для Старого Света камзол дворецкого. Он не выглядел удивленным. Он выглядел так, словно его уже давно ничем нельзя уди — вить.

— Добрый вечер, мистер Хьюз, — сказал он вежливо, с легким полупоклоном. — Мисс Дюран ожидает вас, входите, пожалуйста, — он шагнул назад, открывая дверь шире, и даже бровью не повел, когда вместе с Гедеоном вошел довольно крупный и необычно выглядевший кот.

В течение прошлой недели Гедеон здорово изменился, причем настолько, что его сильнейшей эмоцией, когда он стоял в изысканном фойе, было восхищение. Блестящая люстра над его головой, полированный паркет пола, винтовая лестница, огромные картины, изображающие людей, одетых в шелка, атлас и тонкие кружева, — все говорило, что этот род существовал так давно, что мог похвастать членами, участвовавшими в войне с красными мундирами, а не только в Гражданской войне. И неудивительно, что Мэгги могла рассказать столько красочных историй, подумал Гедеон с улыбкой, ее предки, возможно, высадились здесь, когда еще ничего не было, кроме прерий и индейцев.