|
Наверняка было около десяти часов. От долгого сидения в одном положении у меня затекли ноги, и мне потребовалось довольно много времени, чтобы встать. Уголком глаза я увидела какое-то движение. Тень. Человек. Не зверь. Но бросок стремительный. Не желая попасть в когти кому бы то ни было, я повернулась спиной ко входу в замок и стала торопливо отступать. Тут опять послышался шум – заухал филин, и я, перепугавшись, была готова дать деру. Не видя, куда ступаю, я наткнулась на камень, перелетела через него и упала в траву. Когда ударилась головой, то застонала и услышала страх в своем голосе, потому что вляпалась невесть во что с невесть какой живностью. В глазах потемнело, потом черные точки появились там, где должна была проходить линия полу-провалившейся крыши на фоне синего неба. Я вскочила, руками помогла себе выпрямиться и стала карабкаться по щебенке и камням, не думая о царапинах и не оглядываясь, а потом побежала так быстро, как только могла в шлепанцах угги . Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем появился уже знакомый дом, словно дорога и деревья сговорились подольше задержать меня на «беговой дорожке». Наконец я увидела его. Спортивный автомобиль Барбары исчез, и я осознала, что навсегда отрезана от своего прежнего мира. Мост поднят. Едва дом попал в поле моего зрения, как дверь отворилась и на пороге появилась высматривающая меня Розалин, словно она никуда не уходила все это время. – Быстрей, быстрей, – настойчиво повторила она. В конце концов я переступила порог, за которым началась моя новая жизнь. В некогда чистеньких розовых угги, которые стали грязными после моей «прогулки» по двору замка, я вошла в темный холл с каменным полом. В доме стояла мертвая тишина. – Дай-ка взглянуть на тебя, – произнесла Розалин, крепко взяв меня за руки и отступив на шаг назад, видимо, чтобы сделать полный обзор. Она оглядела меня с ног до головы раз, другой, третий… Я попыталась вырваться, но Розалин почти инстинктивно не отпустила меня, но потом, поразмыслив и увидев, как изменилось у меня лицо, ослабила хватку. Ее голос зазвучал ласковее. – Я заштопаю их. Положи в корзинку около кресла в гостиной. – Что заштопаете? – Твои брюки. – Это джинсы. Они такими и должны быть. – Я поглядела на джинсы, на которых было столько дыр, что почти не оставалось живого места, а через дыры увидела леопардовые колготки – собственно, в этом и заключалась главная идея. – Хотя их надо постирать. – А… Тогда оставь в корзинке, что в кухне. – У вас много корзин. – Всего две. Не думаю, что в моих словах прозвучала насмешка или заключалась некая умная мысль, но, так или иначе, Розалин пропустила их мимо ушей. – Ладно. Я пойду в свою комнату… – проговорила я и стала ждать, что она скажет, но она всего лишь молча смотрела на меня. – Куда мне идти? – Может быть, сначала выпьешь чаю? Я испекла яблочный пирог. В ее голосе я услышала мольбу. – О нет, спасибо. Я не голодна. Однако в этот момент у меня забурлило в животе, и мне оставалось только надеяться, что Розалин этого не услышала. – Ну, конечно. Конечно же не голодна, – тихонько упрекнула она себя. – Где моя комната? – Наверху, вторая дверь налево. У твоей мамы последняя комната направо. – Хорошо. Сначала зайду к ней, – сказала я и пошла наверх. – Нет, малышка, – торопливо произнесла Розалин. – Ей нужен покой. Она отдыхает. – Я всего лишь пожелаю маме спокойной ночи, – натянуто улыбнулась я. – Нет-нет, не беспокой ее, – твердо стояла на своем Розалин. Я стерпела это. – Хорошо. И я начала медленно подниматься по лестнице, скрипевшей при каждом моем шаге. |
