– Другой мир? Это вроде того, в который попадал этот… – Коми поморщился, – Дори, когда шел за Цестиндой?

«Именно об этом я и веду речь, – подтвердила Крепость, – в мире людей нет магии, и никому не придет в голову искать колдуна именно там».

Ее слова заставили Коми вскинуться.

– Ну уж нет! – заявил он. – Мало того, что мне и так сложно учиться колдовать, так ты еще хочешь, чтобы мы оказались там, где это невозможно. Зачем тогда мне магические силы?

«Спокойнее, – ответила Крепость, – я тоже не собираюсь отправляться туда, где буду бессильна. Именно потому нам надо сделать так, чтобы на некоторой части мира людей появилась магия».

– А получится? – подозрительно спросил Коми.

«Да».

– Но как?

Коми показалось, что он услышал вздох, а потом усмешку в обращенных к нему словах.

«Кронии магию дает Огромный Дуб, его двойник в мире людей раньше делал то же самое, пусть и не так хорошо… но теперь двойника нет. Нам придется посадить в другом мире свой Дуб».

– «Всего лишь», – передразнил Крепость Коми, – а как ты собираешься это делать?

«Я и не буду, – спокойно ответила она, – это сделаешь ты. Достаточно похитить один желудь Огромного Дуба и посадить его в мире людей».

– Похитить? – прошептал Коми.

«Я объясню как…».

Крепость действительно объяснила, что должен сделать гремлин, и впервые она рассказала все или почти все: в ее интересах было, чтобы у Коми действительно получилось. Она прекрасно питалась за счет его ненависти к Дори и зависти к чужим успехам, но Крепость искренне боялась, что ведьмы снова ей помешают. Можно было ради выживания вытерпеть неудобства и даже помочь гремлину воплотить его мелкие желания.

Очень скоро, уяснив то, что именно ему предстоит, Коми приступил к делу. Он отыскал маску, изображавшую ворона, а другую, на которую указала Крепость, положил на пол. Гремлин несколько раз мысленно повторил слова заклинания, с помощью которого он собирался отвлекать стражей Дуба, как его научила Крепость, а потом надел на себя маску.

Моментально все вокруг начало расти, а сам Коми упал на пол и неловко взмахнул… крыльями.

– Кар-р! Кар-р! – сказал он и перепугался, что теперь не сможет разговаривать, а значит, и произнести заклинание.

«Вороны могут произносить слова, – напомнила ему Крепость. – Просто постарайся».

– Хор-р-рошо, – старательно проговорил Коми, – я полетел.

Гремлины, как известно, не летают, потому Коми было очень трудно справиться с крыльями, он неловко подпрыгнул и взмахнул ними, но врезался в один из стеллажей и склянки с него посыпались на пол. Потом получилось взлететь под купол Крепости, и она открыла ему дыру, сквозь которую можно было увидеть безоблачное небо. Коми полетел туда и зажмурился: ему казалось, что он сейчас врежется прямо в потолок, но воронье тело само знало, что нужно делать, и крылья вынесли его за пределы Крепости.

С высоты птичьего полета все смотрелось иначе: избушка Коми стала совсем крошечной, а теперь было заметно, что крыша сплошь заросла мхом; лес тоже казался уже не таким большим, а до Огромного Дуба оказалось совсем близко.

Коми пролетел над лесом и опустился на землю, не долетев до самого Огромного Дуба. От дерева и птиц-стражей его надежно укрывали кусты боярышника.

– Эльфикаус мелкус танцеватиус, – проговорил Коми. – Надуб лезитус!

Он взлетел и увидел, как на земле под ним закружился водоворотами цветной дым, и из него появились маленькие эльфята в зеленых, сиреневых и красных одежках.