Та с напряженным вниманием следила за спором. При этих словах бабушки ее лицо озарилось широченной улыбкой:

    -  Конечно же, Роника, я подожду. Все в порядке! - И она повернулась к Уинтроу, заглянув ему в глаза так глубоко, что он даже вздрогнул: - А когда ты придешь обратно на борт, ты ляжешь спать здесь, на носовой палубе, где я смогу тебя видеть?

    Уинтроу неуверенно покосился на своего родителя. Только они с ним отдавали себе отчет, что Кайл еще ни на что не дал разрешения. Уинтроу решил не ломиться напролом и выразился осторожно:

    -  Если батюшка позволит.

    Ему все еще требовалось задирать голову, чтобы посмотреть отцу в глаза, но он заставил себя сделать именно это - и не отвести взгляда.

    Кайл все еще хмурился, но Уинтроу померещилось нечто вроде тайного уважения.

    -  Разрешаю, - буркнул Кайл наконец, сообщая тем самым всему белому свету, что окончательное решение осталось все же за ним. Он смерил сына взглядом: - Когда вернешься на борт, перво-наперво доложись Торку. Он даст тебе одеяло.

    И покосился на второго помощника, молча ожидавшего наверху. Тот кивнул - дескать, понял.

    Мать перевела дух - будто бы все это время стояла совсем не дыша.

    -  Ну, - сказала она, - значит, все утряслось. Поедемте-ка домой… - На этом последнем слове ее голос сорвался, и слезы полились заново. - Ох, папенька, - прошептала она, ни дать ни взять за что-то упрекая умершего.

    Кайл потрепал ее по руке и повел прочь от корабля. Уинтроу вместе с бабушкой отправились следом, но медленнее. Младшие брат с сестрой нетерпеливо промчались мимо них и убежали вперед, к повозке.

    Бабушка Роника шла очень медленно, и Уинтроу решил было, что она совсем выбилась из сил, но она неожиданно заговорила, и тут он сообразил, что ей просто хотелось остаться с ним наедине. Она и заговорила-то очень тихо, так, чтобы ненароком не услышал никто, кроме него.

    -  Я знаю, Уинтроу, все, что происходило сегодня утром, было для тебя дико и непривычно. Но только что ты заговорил так, как подобает истинному Вестриту. В тот миг ты точь-в-точь напоминал мне покойного деда. Да и корабль к тебе потянулся…

    Уинтроу, тоже вполголоса, честно сознался:

    -  Прости, бабушка, но я совершенно не понимаю, о чем ты толкуешь.

    -  Уж так прямо не понимаешь? - Роника приостановилась, и он повернулся к ней. Она была невысокая, даже поменьше Уинтроу, но держалась очень прямо. - Ты говоришь, что не понимаешь, но я вижу нечто иное, - продолжала она. - Твое сердце знает ВСЕ, хотя ты сам этого пока не осознаешь. Иначе ты не заступился бы за Проказницу так, как ты только что сделал. Все придет, Уинтроу. Все со временем встанет на место, не бойся.

    Тут юного священника посетило нехорошее предчувствие. Он-то надеялся, что нынче попозже вечером они сядут втроем - он, мать и отец - и обо всем поговорят начистоту. А они, оказывается, успели что-то обсудить у него за спиной! Что именно - он не знал. Было только ощущение смутной угрозы.

    Уинтроу сурово напомнил себе, что жрец Са не должен выносить никаких суждений заранее. Бабушка, впрочем, ничего больше ему не сказала. Они прошли по причалу, и он помог ей усесться в коляску, где уже сидели все остальные.

    -  Спасибо, Уинтроу, - серьезно поблагодарила Роника.