-  А вот и ошибаешься. Это они тебя к рукам приберут.

    Кеннит вздрогнул. Это прозвучал… его собственный голос. Вернее, прошептал до того тихо, что сам Кеннит еле расслышал. Он облизнул губы и огляделся. Слова, произнесенные неведомо кем, словно пробудили его ото сна. Кажется, он как раз собирался что-то сделать, но вот что именно?…

    -  Ты собирался с потрохами отдаться им в лапы. Любое заклятие, знаешь ли, - палка о двух концах. Чары этой тропы понуждают тебя с нее не сходить, но они же отпугивают Других. А вот если они уговорят тебя оставить ее - тут-то ты и попался. Я бы не назвал это разумным…

    Кеннит наконец-то догадался поднести к глазам собственное запястье. Ему насмешливо улыбалось его собственное лицо. Амулет, оказывается, ожил, и диводрево само собой процвело красками. Завитки деревянных волос обрели черноту, лицо стало казаться обветренным и загорелым, а глаза - светло-голубыми и обманчиво безвольными.

    -  А ты не подарок, я гляжу, - сообщил Кеннит амулету.

    Тот оскорбленно фыркнул и посоветовал:

    -  На себя лучше посмотри. Мне вправду начало казаться, будто меня пристегнули к руке легковерного идиота, готового радостно сунуть башку в первую же петлю. По счастью, ты все-таки стряхнул с себя морок, или, вернее сказать, это я тебя от него спас…

    Кеннит спросил требовательно:

    -  Какой еще морок?

    Амулет скривился с видом величайшего презрения:

    -  Обратный тому, который ты чувствовал, идя сюда. Ему поддаются все, кто тут проходит. Магия Других столь сильна, что нет никакой возможности миновать их земли, не ощутив ее и не испытав притяжения. Вот они и наложили на тропу чары, вынуждающие оттягивать удовольствие. Всем хочется посетить их владения, но каждый откладывает посещение на завтра. Снова и снова - на завтра, и так до бесконечности. Но от твоей угрозы насчет котят они прямо забегали. Тебя они точно сманили бы с тропы в лес, чтобы использовать для избавления острова от котов!

    Кеннит позволил себе самодовольную улыбочку.

    -  Чего они не предвидели, так это пробуждения моего амулета, о который все их волшебство расшибается, как о…

    Резная личина подобрала губы.

    -  Я лишь предупредил тебя о мороке. Если ты знаешь, что тебя пытаются околдовать, ты уже защищен, и это самое лучшее средство. А собственной магии, чтобы закрываться от враждебных воздействий или наносить ответный удар, у меня нет. - Крохотные голубые глаза вращались туда-сюда, оглядываясь. - Между прочим, нам обоим плохо придется, если ты так и будешь здесь торчать, болтая со мной. Вода стоит уже низко, и скоро старшему помощнику придется выбирать, что ему делать - бросить тебя на берегу либо погубить «Мариетту»! Словом, поторопись!

    -  Ганкис!.. - вырвалось у Кеннита. Ругаясь, он во всю прыть устремился вперед - к бухте, где оставил корабль. Бежать за стариком все равно бесполезно. Придется оставить его. Ах ты, он же еще и золотой медальон ему отдал!.. Надо ж было так дать себя одурачить!.. И свидетеля угробил, и сувенирчика с берега не прихватил…

    Он несся по извилистой тропке во всю мощь длинных ног. Золотой свет, только что казавшийся столь привлекательным, теперь дышал зноем жаркого дня. Горячий воздух не давал легким ни пищи, ни освежения…

    Вот деревья впереди сделались реже, и он понял, что бухта уже недалеко.