Гаишник взмахнул волшебным жезлом, и колонну заволокло сверкающей дымкой.

    – Не стрелять! – заорал Дэн.

    И вовремя. Так как нервы у спецназа могли и сдать – уж больно эта дымка смахивала на маскировочную завесу.

    – Вот так-то оно лучше будет! – удовлетворенно сказал гаишник и козырнул. – Честь имею!

    После чего с жужжанием унесся за ближайшее здание.

    Дэн огляделся и разразился матюками, в которых, впрочем, не было злобы. Только изумление и бессилие.

    Командир отряда элитного спецназа стоял на пластиковой панели огромного игрушечного танка.

    Из-под откинутого пластмассового люка механика раздались удивленные возгласы.

    «Только не терять самоконтроль, только не терять самоконтроль!» – играя желваками повторял себе Дэн. И главное – не дать запаниковать бойцам.

    – А ну, слушай мою команду! Колонна – вперед!

    Колонна действительно двинулась вперед, но в этом движении не было больше внушительности и мощи. Двигатели издавали какой-то тихий свист, а гусеницы вместо зловещего лязга – позорный резиновый скрип. Очевидно, что и спецназу это не добавляло лоску.

    Дэн пребывал в растерянности. Летающий гаишник был что называется, «первой ласточкой», если так можно назвать этого крылатого толстопуза. Теперь начала проясняться картина безумия, творившегося в столице. Улицы представляли собой какой-то маскарад, уместный разве что на ежедневном параде в Диснейленде.

    Дэн с автоматом в руках здесь чувствовал себя более беззащитным, чем будучи безоружным и связанным в подвале разъяренных боевиков. К такому их не готовили.

    Он уже не обращал внимание на то, что его «гражданские» нагло вылезли на броню, вернее, пластмассу, и азартно щелкали и жужжали своими приборчиками. Впрочем, судя по их же реакциям – бестолково и безуспешно.

    И радиосвязь теперь действовала только в пределах МКАД.

    Колонна вышла к зданию Моссовета.

    – Занять круговую оборону! – скомандовал Дэн. Скомандовал, чтобы чем-то занять бойцов, у которых, наверняка, как и у него, голова шла кругом от всего увиденного.

    Дэн подошел к тяжелым дверям старого здания Моссовета и попытался открыть их. Куда там! Создалось ощущение, что двери представляли собой монолит со стенами здания.

    Внезапно дверь подернулась дымкой и на дереве проявилась переливающаяся надпись:

    «Никого нет. Все ушли на субботник. До конца Игры»

    Теперь задание можно было считать выполненным. Выяснено, что управление городом парализовано. Лезть же с такими силами в Кремль не имело смысла. Надо было возвращаться и докладывать обстановку…

    Но что докладывать?!

    В сердцах Дэн пнул дверь ногой и в ярости застучал по ней кулаками.

    – А ну, не балуй! – раздался громогласный голос.

    Дэн обернулся и почувствовал, как в его волосах пробивается седина: на него, неодобрительно качая головой и поигрывая огромной палицей, смотрела конная статуя Юрия Долгорукого.

    – А ну, други, кто с оружием сюда пришел – уходите прочь! – сурово сказала статуя и махнула палицей в сторону МКАД.

    Тут нервы у бойцов не выдержали. На Юрия Долгорукого со всех сторон посыпались пули. Пули со звоном отскакивали от металла, вздымая веселые снопы искр.