Только посреди него, на асфальте, стояло теперь несколько живописных шатров, сгрудившихся вокруг одного, самого большого и яркого. Над шатрами, на высоком шесте развивались какие-то звериные хвосты. Судя по всему – собачьи.

    А перед шатрами полыхал костер из поломанных деревянных ящиков. И сидели вокруг него самые натуральные бомжи.

    Брата-бомжа Толик узнавал за километр. Потому что, по сути, сам таким и являлся. Только теперь его коллеги выглядели куда экстравагантнее, чем обычно.

    При всей подобающей помятости и разношерстности одеты они были в какие-то невероятно дорогие вещи.

    Так, один из братцев-бомжиков, что сидел у костра на новеньком широченном колесе с низкопрофильной резиной, одет был в итальянское кашемировое пальто и президентского класса галстук на голое тело, красные адидасовские штаны и начищенные до блеска туфли штучной работы.

    Другой был втиснут в роскошный костюм от «Версачи», правда, на пару размеров меньше требуемого, отчего тот сидел совершенно в обтяжку. Из рукавов торчали манжеты белоснежной рубашки с бриллиантовыми запонками, на ногах же были фирменные немецкие рыболовные сапоги. Разумеется, новенькие и зеленые.

    Третий, видимо, главный в этой троице, накинул на волосатые плечи сверкающую роскошью соболью шубу, а ноги в плавательных шортах погрузил в сандалии от «Соломон». В желтых зубах над небритым подбородком прыгала наполовину скуренная «прима». Не лишним будет упомянуть, что на голове его красовалась замшевая ковбойская шляпа.

    – Здоров, мил человек, куда путь держишь? – поинтересовался обладатель шубы.

    – Да, вот, на вокзал зайти надо, – ответил Толик. Он не очень-то хотел общаться с этими странными нуворишами. Неизвестно, когда и что придет в три немытые головы, отравленные плохим табаком и паленой водкой.

    – Э, зачем на вокзал? – покачал головой носитель костюма. – Поездов все равно нет, работы на разгрузке нет… А ты, я вижу, из наших…

    – Так это ж Толян! – сиплым голосом воскликнул тот, что был в пальто, и вскочил со своего колеса. – Толян, помнишь, как мы с тобой в Костроме на складе «Анапу» глушили?

    Толик вспомнил. И воспоминания ему не очень понравились. Поговаривали, что этот тип, что сейчас принял столь респектабельный вид, а тогда был грязен и невероятно вонюч в своей древней «мастерке» и вечно спадающих дырявых штанах, съел не одного из своих старых добрых знакомых. Съедал он их не из особых гастрономических предпочтений, как небезызвестный доктор Лектор, а просто так – потому лень было зарабатывать деньги на еду. Ведь знакомые подворачивались так кстати. К тому же, сэкономленные на еде деньги вполне можно было потратить на лишнюю бутылку портвейна.

    Впрочем, это были только слухи.

    – Эй, Толян, иди к нам, садись! Выпьем!

    Толику вовсе не улыбалось сидеть тут и распивать непонятно что в сомнительной компании, тем более, что преследование его персоны еще никто не отменял. Однако шатры были на пути ко входу, и просто обойти их не представлялось возможным.

    Толик присел к костру и протянул руки к огню. Было не так уж и холодно, но огонь тянул к себе, подсознательно ассоциируясь с теплом и сытостью.

    – Чего это вы вырядились? – поинтересовался Толик. – Обнесли, что ль кого?

    Бомжи заржали, хлопая друг друга по плечам и кивая на этого непонятливого бродягу.