– О, мистер Тумбс, я бы никак не хотела стать причиной вашей задержки в столице. Подумайте о ваших прихожанах, сэр. С каким нетерпением они ждут вашего возвращения! Да и мне, всего лишь компаньонке, не пристало принимать посетителей в доме, где я работаю.

– Вы совершенно правы, мисс Смит, – Обескураженный на какой-то миг, Тумбс обнажил зубы в ослепительной улыбке и сделал еще одну решительную попытку: – Но я несколько дней пробуду в городе и смею надеяться на случайную встречу. Вы каждый день гуляете в парке?

– Нет, мистер Тумбс, далеко не каждый, так что оставьте парк в покое. – Диверелл крепко схватил девушку за плечо. – Идемте, мисс Смит. Нам необходимо о многом поговорить. Ваш знакомый, уверен, извинит нас.

– О, конечно, конечно, милорд. – Тумбс снова принялся кланяться, но через несколько секунд понял, что отвешивает поклоны пустоте. – Я буду искать вас, мисс Смит, – закричал он вслед Фиби, которую уводил мертвой хваткой вцепившийся в ее плечо Диверелл.

– Только не вздумайте оглядываться, – предупредил Диверелл, угадав ее естественное намерение. – Этот липучка только того и ждет.

– Я лишь старалась быть достаточно учтивой, – возразила Фиби, напряженно думая о том, как бы ей избежать вопросов, уже витавших в воздухе.

Взглянув на решительное лицо Диверелла, она подумала, что единственный способ – как-нибудь убежать сейчас от него. А потом вернуться за близнецами.

– Так вот, что касается грубости, милорд, скажу вам, что мне на сегодняшний день достаточно. – Она попыталась высвободить свое плечо. – Поговорим как-нибудь в другой раз.

– О нет, мисс Смит! Так легко вам от меня не улизнуть.

– Вот еще, улизнуть! Единственное мое желание – высвободиться.

Он тут же остановился, посмотрел на свои длинные пальцы, с силой охватившие плечо девушки, и немедленно ее отпустил.

– Прошу прощения, мисс Фиби. Я причинил вам боль?

– Что вы, милорд! Один-два синяка, велика важность.

– О, мисс Смит! Простите, ради Бога. Как ни странно это может вам показаться, нанесение увечий дамам не принадлежит к числу моих излюбленных занятий.

– Странным мне это не кажется, – тихо промолвила она.

– Благодарю вас. У меня была очень загруженная и… беспокойная неделя. Может, это послужит мне извинением.

Неделя была и в самом деле ужасная. И то, что причина его волнений глядела сейчас на него огромными недоумевающими глазами, нисколько их не уменьшало.

Всю эту неделю его неотступно преследовали видения ее изящной, тонкой фигуры, капризно изогнутой линии рта, темно-карих глаз, то вспыхивавших золотистыми искрами, то становившихся загадочно темными.

– Вашими подопечными, милорд, вы в эту неделю уж точно не занимались, и тем не менее ничего страшного не произошло. Пока что.

Ее слова с трудом пробились сквозь одолевавшие его мысли.

– Смотря что называть страшным, – сказал он, снова погружаясь в раздумья. Страшно – это когда мужчина, лишившийся любовницы и не желающий соблазнять невинную девушку, находящуюся под его покровительством, несмотря на предпринимаемые в течение всей недели усилия, остается равнодушным ко всем предлагаемым ему женщинам.

Это не только страшно. Это уже катастрофа.

– О Джеральде можно не тревожиться, – продолжала Фиби, занятая более высокими материями.