— А как на подобное отреагирует тот же Осипов? Не станет чинить препятствий? — задала она вполне резонный вопрос.

— Никак. К вам он не полезет, а начнет права качать, напомните, чьи вы люди. Тезка, у вас какие планы?

Вопрос важный. Темпаче, напрямую оба бойца мне не подчинялись, а были приданы для усиления лишь на время ставшей «совместной» операции. Впрочем, как говорилось в народе, я «рылом не вышел» командовать людьми, имеющими подобную специальную, а точнее специфическую подготовку, а также не диванное представление о тактике, стратегии и о многих вещах, о коих я даже подумать не мог.

Да, бравурные деструктивные мысли, за какие сам себя и осудил, имели под собой основу. У меня, несмотря на нулевой уровень, характеристики, оружие, броня — все прокачено в потолок, двадцаток делал и буду делать. Немалое значение имело и оборудование, а еще навыки. Пусть их количество выглядело смешным, по сравнению с другими участниками проекта «Возрождение», но здесь начинал играть фактор качества. Однако, не стоило недооценивать Любимова и его людей, те быстро учились, быстро росли в уровнях, а еще на них пусть и не в полном объеме, но работал научный отдел поселения, как и производственный. Им выделялся опыт, мутаген, необходимые навыки из закромов Родины.

Спецназовец задумался, но скорее всего, связался с непосредственным начальством, лишь затем ответил:

— Данные точные?

— Да.

Еще несколько десятков секунд тишины:

— Тогда мы добираемся почти до Надежды с твоими людьми. Не доходя, прощаемся. Занимаемся своими делами. Любимов просил передать, чтобы о совместных делах ты не распространялся. И своим приказал. Подоплеку не знаю. Лучше спишись с ним сам.

— Хорошо, тогда до встречи, — только кивнул, собираясь распрощаться, но меня отозвала в другую комнату анимешка, она «опустила» забрало шлема и попросила последовать ее примеру. Что за танцы с бубном?

— Предупреждаю, у меня времени фактически нет. Минуты две-три могу тебе выделить, на этом все, — строго произнес и нарвался на абсолютно неожиданное:

— Они мертвы? — внимательно и требовательно посмотрела, стараясь заглянуть в глаза, понятное дело, сие не получилось, очки визуализации скрывали их полностью.

— Точно не знаю. Но скорее всего, — не стал лгать. Все равно выяснится правда, — Главное, молчи и никому ничего не говори. Это важно!

Хикари, оперевшись спиной о стену с выцветшими и местами пожелтевшими одноцветными обоями, медленно съехала по ней, опускаясь на корточки. По щекам сразу потекли слезы, заблестевшие в лучах солнца. Плечи девушки порой вздрагивали, но всхлипов не слышалось. Иногда смотрела на меня, а в глубине глаз укоризна и немой крик-упрек: «Я говорила! Говорила!».

Точно.

Вещала.

И как прорицательница сработала на пять баллов.

Ага-ага.

Несмотря на попадание в десятку, ее слова соотнести с чем-то другим, отличающимся от термина «карканье» — занятие довольно сложное, пусть и не требующее сову и здоровенный глобус.