— Есть другие дети? На замену этим, — уточняю я. — Может, где-то ещё сейчас находятся звёздные дети?

— Даже если есть, то мы об этом не знаем, — пожимает плечами пленник.

Я ощущаю, как за спиной вздрагивает Текору из-за эмоционального напряжения. Он зол и весь пылает изнутри, вот-вот готовый взорваться, но с трудом сдерживается. Не хочет давать волю своей тёмной стороне.

Беседа с Ханзо и остальными Тенями продолжается недолго. Больше никакой ценной информации мы не получаем. Детей, обессиленных от действия моей техники, рассаживают по повозкам. Наличие в нашей компании Лиу и Юна делает их спокойнее. Младшая сестрёнка успокаивает их своим присутствием и добротой, а обормот Юн развлекает своими шутками и забавными выходками, почти моментально получая нагоняй от Лиу.

Тени сидят смирно, ожидая приговора. Понимают, что не смогут сбежать от Рубинового Феникса. Остальная территория дворца по-прежнему погружена в сон. Распущенная сеть цветов продолжает выделять пыльцу небольшими порциями, не давая остальной страже проснуться.

Попутно я осматриваю узников и понимаю, что их лица окружены защитной техникой, фильтрующей воздух и не дающей пыльце усыпить их. Понятно, почему мои сонные цветы тогда не сработали.

Короткий допрос позволяет узнать, что подобному трюку эту группу обучил мастер Теней по имени Лианг. Обычно его используют, если нужно устранить какую-то строптивую цель. Последние несколько месяцев он находится на юге Империи, где ведёт охоту за одной мятежной сектой.

— Что с ними теперь делать? — задаёт вопрос Наоки, кивнув на пленников.

— Они заслужили смерть, — говорю я нехотя, но…

— Если не хочешь пачкать руки… — нахмурившись, Наоки смотрит на меня, но я не даю ей закончить.

— Нет. Я сам с этим разберусь.

Действуй я в одиночку, вопрос моей узнаваемости потерял бы всякое значение. Меня и так ищут Тени, но нельзя подвергать опасности мастера и младших практиков Водного Дракона, а также адъютанта одного из генералов Императора. Если каким-то образом их узнали… Даже думать не хочу, что может с ними сделать Альдавиан.

Значит, пленников нужно убить, но…

Я в раздумьях смотрю на коленопреклонённых Теней, и внутри меня всё протестует против казни сдавшихся врагов. Одно дела сразить противника в честно бою, когда всё решает только твоё мастерство. И совсем другое бездушно расправиться над сложившим оружие. В этом нет чести.

Подобный вердикт слишком напоминает безжалостную логику Императора, для которого человеческие жизни — лишь разменная монета в его грандиозных планах. Разве не с подобным пренебрежением к людям я и хочу покончить? Стану ли я лучше Альдавиана, если начну действовать его методами? Нет, я должен найти иной путь, остаться верным своим принципам даже перед лицом жестокой необходимости.

Какой бы сложной ни была ситуация, мне нужно помнить — именно человечность делает нас людьми, а не просто орудиями на службе высшей цели. Если я предам эти ценности, значит, Император уже победил, исказив мою душу. Я должен найти решение, которое не запятнает мою честь.

В этот момент в моей памяти всплывает одно из тех воспоминаний детства, что одновременно тревожат и веселят. Однажды Лин, движимая детским любопытством, пробралась в святая святых нашей матушки — её землянку, полную загадочных трав и зелий. В этом царстве ароматов и тайн сестрёнка умудрилась опрокинуть одну из бесчисленных склянок искусной травницы, и воздух наполнился невидимой, но коварной пыльцой.

Последствия не заставили себя ждать: память сестры словно заволокло туманом, стерев всё, что случилось с момента пробуждения. Поначалу это казалось забавным — видеть, как Лин в растерянности оглядывается, не понимая, как очутилась в этом месте. Но наш смех быстро стих, когда на пороге возникла мать.