Только собрался заняться подготовкой к выходу, как со мной мысленно связался охранник Михась:

— «Тут такое дело Бёрш...» — его мысленная речь была перемешана с целой кучей неприятных эмоций. — «К „Болотному Форту“ вышла группа бывших военных сталкеров. Все ранены и держатся исключительно на стимуляторах, артефактах и обезболивающих. Они сказали о ещё нескольких своих, кого сами не смогли унести, оставив неподалёку от выхода тайной тропы. За ними ушли наши парни и скоро дотащат. Санитар уже осмотрел раненых и передал, что трое из них точно не жильцы, если ты им срочно не поможешь».

— «Уже выдвигаюсь!» — я мысленно чертыхнулся, откладывая запланированные дела на неопределённый срок.

Сообщив Ларисе, ломанулся бегом прямо через болото. Дорога каждая минута. В Форте сталкеры уже успели устроить полевой госпиталь. Пахло какой-то едкой обеззараживающей химией, слышались сдавленные стоны раненых, до кого ещё не добрались руки Санитара. За стенами я видел мечущиеся силуэты девчонок. Я полностью заблокировал ментальное чутьё, чтобы оно сейчас не отвлекало.

— Быстро ты... — Михась первым встретил меня. — Смертники там, — он показал рукой на дровяной сарай. — Как ты и просил, кроме них тебя никто не увидит.

Пока я говорил с охранником, в сарай принесли одного за другим ещё троих. И одного на носилках я даже узнал. Им оказался хорошо знакомый мне по кое-каким прошлым приключениям лейтенант Сорокин. Сейчас его лицо было бело, а вся одежда перепачкана спекшейся кровью. Но искра жизни пока ещё теплилась в теле.

— Потребуется много физиологического раствора, у вас он должен иметься в запасе, сухой кровезаменитель у меня с собой, — обратился к Михасю, едва вышли носильщики. — Никогда столько народу одновременно не пытался заштопать, хоть попытаюсь.

Михась понимающе кивнул, прикрывая за мной почерневшую от времени дощатую дверь сарая. Описывать дальнейшее мало приятного. Даже работая мутагеном, я постепенно погружался в чужую боль и страдания. Они буквально по крупице выедали изнутри мою человеческую суть, оставляя лишь рефлексы да инстинкты. Вовремя обнаружив тлетворное влияние, пришлось останавливаться и ловить нужное защитное состояние в медитации. Вроде бы удалось душевно отстраниться, но при этом сохранить рабочий контакт с пациентами. Кое-кто из них ещё пребывал в сознании, прекрасно понимая, что шансов на жизнь практически нет. Кончится действие введённых стимуляторов «последнего шанса» и всё. Тяжелые раны в животе, в груди, про конечности можно не упоминать. Первым делом пришлось распылять усилия и просто стабилизировать состояние пострадавших. Мутагену для работы потребовалась энергия, много энергии, мысленно содрогнувшись, пробудил внутри себя источник. Хоть и не совсем то, что сейчас нужно, но тоже сойдёт. А дальше процесс затянулся на целые сутки. Я сращивал порванные сосуды, заращивал крупные трещины в костях, выводил из организмов отмершие ткани, постепенно увеличивая добычу энергии аномалий из внутреннего источника. В какой-то момент Михась принёс мне ещё одно едва живое тело с последствиями сильного отравления горячим свинцом. Санитар, похоже, сейчас тоже едва держится на ногах и уже делает ошибки. Хоть мне и было тяжко, однако опыт прежних воздействий мутагеном на других людей и сам мутаген позволили избежать фатальных ошибок. Смертники благополучно перешли в разряд условно-выздоравливающих. Хотелось узнать, что с ними произошло и почему они попали к нам в таком скверном состоянии, но до разговоров дело просто не дошло.