Впрочем, именно у Брейна с Леем произошли две важные вещи: он получил заветные буквы MD — «доктор медицины» в пожизненную приставку к фамилии и понял, что неврология — это совсем совсем не его. Дело его жизни тоже связано с мозгом, но это — психиатрия. В 1949 году он стал консультантом в двух психиатрических больницах — Модели и святой Марии Вифлеемской, знаменитом на весь мир Бедламе.

Впрочем, неврологию ему забыть не дали: молодые специалисты (Лею, напомним, было всего 34) после войны были в дефиците, и ему пришлось поработать не только психиатром в этих больницах, но и курировать их неврологические отделения. Именно там он и сделал открытие, обессмертившее его имя.

В 1951 году в «Journal of Neurology, Neurosurgery and Psychiatry» вышла статья «Подострая некротизирующая энцефалопатия у ребенка» (Subacute necrotising encephalopathy in an infant, J Neurol Neurosurg Psychiatry 1951;14:216-21), в которой описывался пациент госпиталя King’s College, скончавшийся семи месяцев от роду.

Его подробные анамнез и патанатомическое описание привели к тому, что появилось новое заболевание — синдром Лея. Сейчас мы знаем, что оно вызывается мутациями в ДНК, и понимаем, что с этим можно сделать. А статья Лея до сих пор активно цитируется (сейчас у нее больше 650 цитирований).

В 1955 году Лей стал FRCP — кем-то вроде академика по медицине, почетным членом Fellow of the Royal College of Physicians. Успех? Можно почивать на лаврах в 40 лет? Ничего подобного!

Наш герой тем временем активно делал психиатрическую карьеру. Причем, стремительную, головокружительную. Он стал психиатром-консультантом армии — к тому времени уже Ее Величества (это было 60 лет назад, а в Британии все та же королева!), стал первым британским психиатром, который вошел в комиссию по условно-досрочному освобождению. А в 1959 году Лей был рекомендован Королевской комиссией по смертной казни как независимый психиатр, проводящий психиатрическую экспертизу преступников, которым светит петля (последняя казнь в Британии состоялась в 1964 году).

Одним из самых известных дел Лея стало дело Гюнтера Подола, который обвинялся в убийстве полисмена. В свою защиту Подола утверждал, что был избит полицейским, после чего с ним случилась амнезия, и он вообще не помнил, что было потом. Лей сумел доказать, что амнезия симулирована. Подола был приговорен к повешению и перед смертью признался в убийстве и симуляции.

Кроме этого, известным процессом Лея стало выступление на стороне Короны в деле против романа «Любовник леди Чаттерлей», обвиненного в непристойности. Но в деле о жестоком обращении следователей по специальным делам с членами Ирландской республиканской армии Лей уже выступил против Королевы.

Будучи самым известным экспертом-психиатром, при этом абсолютно беспристрастным, Лей пользовался уважением и авторитетом в среде спецслужб. Именно он давал психиатрическую оценку при приеме на работу агентов секретных служб МИ5 и МИ6 — а это, напомним, время появления романов о Джеймсе Бонде. Так что агента 007 с лицензией на убийство, если бы он существовал в реальности, не взяли бы на работу без визы Дениса Лея.

Приходилось ему и лечить шпионов. Многие двойные агенты, работавшие в СССР, пользовались знаниями Лея во время реабилитации по возвращении в Британию.