Вильгельм Эрб, Альфред Вульпиан, Жиль де ла Туретт, Жозеф Бабинский, Жюль Бернар Люис, Пьер Мари, Дезир Бурневилль, Эдуард Бриссо, Владимир Бехтерев, Александр Кожевников, Ливерий Даркшевич — список еще можно продолжать и продолжать, и все будут имена, отнюдь неврологии не чуждые.

Болезнь Шарко-Мари-Тута

Но все же вернемся к болезни Шарко-Мари-Тута.

Конечно же, современная неврология знает об этом заболевании гораздо больше. Появились дополнительные важные признаки, которые позволяют уже на клиническом этапе предположить более точный диагноз (вкупе с остальными характерными чертами): например, онемение в стопах, высокий свод стопы (pes cavus).

На самом деле, болезнь Шарко-Мари-Тута — это даже не одно заболевание, а четыре. Есть три разновидности, связанные с поражением миелиновой оболочки нейронов (демиелинизирующие нейропатии, СМТ1, СМТ2 и СМТ4) и СМТЗ, которая представляет собой поражение аксонов (аксональная нейропатия).

Эпидемиологические исследования говорят, что сей недуг в среднем поражает от 36 человек на 100 000 населения. Главное, конечно — это то, что знали уже первооткрыватели: заболевание наследственное. Сейчас выявлены гены, ответственные за тот или иной вариант нейропатии. Около 60–70 процентов заболевания связано с дупликацией большого участка короткого плеча 17-й хромосомы.

Для того, чтобы поставить диагноз, используют и генетическую диагностику, и электромиографию, которая констатирует замедленную проводимость импульса по моторным и сенсорным нервным волокнам, и биопсию периферических нервов.

К сожалению, полного излечения этой генетической болезни сейчас не существует. Врачи прибегают к поддерживающей терапии, лечебной физкультуре (тут важно не переусердствовать), специальным протезам и ортопедической обуви.

Увы, о болезни очень мало знают те, кого она не коснулась. Чуть лучше ситуация стала лишь весной 2016 года, когда Марк Паттерсон поставил свой диагноз, ведь об этом случае написали все мировые СМИ. Зато теперь в копилке медицинских загадок, нашедших свое воплощение в предметах искусства, стало на одну меньше.

Marc С. Patterson (2016): A Patient as an Art. 23-th Historical Clinicopathological Conference.

Charcot JM, Marie P (1886): Sur une forme particulière d’atrophie musculaire progressive souvent familiale débutant par les pieds et les jambes et atteignant plus tard les mains. Rev Med (Paris) 6, 97-138.

Tooth HH (1886): The peroneal type of progressive muscular atrophy. London: HK Lewis & Co, Ltd.

11.0 Синдром Туретта

Часто от людей, «нахватавшихся» по верхам того и сего, можно услышать в отношении человека, выкрикнувшего неприличное слово, предположение о диагнозе: «Да у него синдром Туретта!». Ну и объяснение: дескать синдром этот заключается в том, что человек неконтролируемо изрекает обсценнную лексику. Однако, далеко не все так просто, как может показаться на первый взгляд. Причем, непростая судьба преследовала как первооткрывателя заболевания и того человека, чьим именем оно названо (да-да, это разные люди), так и сам недуг, что в общем продолжается до сих пор. А там, где много неясностей, тут же появляется и множество домыслов, которые мы постараемся в этой главе развеять.

Смеем разочаровать: ни фига подобного! (практически неконтролируемый выкрик). В первую очередь синдром Туретта — это никак не только лишь одна нецензурная лексика, вырывающаяся изо рта поперек желания. Копролалия (именно так на языке профессионалов называется выкрикивание бранных слов помимо своей воли) встречается лишь у небольшого количества страдающих синдромом (около 10 % всех случаев).

Если человек вдруг ни с того, ни с сего дернет головой и крикнет «Ура!» или «Свободная касса!» — это тоже будет характерным признаком синдрома Туретта.