— Не забывай, невесту выбрали и тебе, — напомнил Рафик.

— Ты помолвлен?

— Уже нет, — вместо Зейна ответил Рафик. — Его нареченная устала ждать своего блудного суженого и вышла за другого.

Зейн не уставал благодарить за это судьбу.

— Она правильно сделала. В любом случае я бы никогда не стал жениться на женщине, которой ни разу в жизни не видел. И тем более не целовал. — Зейн подался вперед. — А Риму ты хоть раз целовал? Ты ее хочешь? Или тебе все равно? — Он буквально видел, как в Рафике закипает злость.

— Тебя это не касается. Но мои желания не так уж важны, главное — продолжение рода.

— Довольно сложно обзавестись потомством, когда тебе противно прикасаться к собственной жене. Или ты собираешься последовать примеру наших родителей и укладывать ее в постель, лишь когда тебе потребуется очередной ребенок?

— Не верь всем слухам, у наших родителей был вполне удовлетворительный брак.

Да, Рафик всегда вставал на сторону отца.

— Удовлетворительный? Может, еще скажешь, что король наравне с мамой участвовал в…

Рафик резко ударил ладонью по столу:

— Хватит.

Отбросив салфетку, Зейн поднялся.

— Ты прав, с меня на сегодня хватит. — Он повернулся к Мэдисон: — Мисс Фостер, прошу прошения, что испортил вам ужин.

Поднимаясь к себе, Зейн не сомневался, что после этого милого обмена любезностями ему уже не придется соблазнять Мэдисон Фостер. Наверняка она и так первым же самолетом вернется в свою любимую Америку.

Удерживая тарелку одной рукой, Мэдисон постучалась к королю, решив, что не стоит брать с него пример и врываться без предупреждения.

— Войдите, — недовольно отозвался Зейн из-за тяжелой дубовой двери.

Высоко подняв голову, Мэдисон вошла внутрь, изо всех сил стараясь скрыть волнение. Поймав на себе его взгляд и осознав, что он совсем не рад ее видеть, она занервничала еще больше.

Не дожидаясь приглашения, Мэдисон поставила тарелку на стол и уселась напротив Зейна.

— Елена прислала тебе пасту и просила передать, что если ты не поешь, у тебя не хватит сил править страной.

Даже и не подумав подняться, Зейн несколько секунд пристально ее разглядывал, а потом оттолкнул от себя тарелку.

— Передай Елене, что когда я проголодаюсь, то обязательно поем.

Как же она сегодня устала от бесконечных споров!

— Думаю, при случае ты и сам ей об этом скажешь, а сейчас нам нужно обсудить наши дальнейшие действия.

Зейн откинулся на спинку кожаного кресла:

— Я почему-то решил, что ты уже пакуешь чемоданы.

— И не надейся. Пока я не досмотрю этот спектакль до конца, я отсюда не уеду.

— Даже после нашей милой застольной беседы?

Невысокого же он о ней мнения, если думает, что ее так легко напугать.

— Мне и не такое приходилось выслушивать, а теперь я бы хотела задать несколько вопросов.

— Вперед.

— У тебя есть какие-то идеи, как исправить твою репутацию плейбоя?

— Слухи обо мне сильно преувеличены.

— Возможно, но когда речь заходит о политике, слухами нельзя пренебрегать. И хочешь ты того или нет, но сейчас ты вступаешь в самую настоящую политическую борьбу за сердца своего народа. Тебя не было почти десять лет и…

— Семь лет.

— Для собаки это почти целая жизнь. — Давно она уже таких глупостей не выдавала. — Но ты не собака, так что такая точность для нас сейчас не важна. Я просто хочу сказать, ты очень долго не показывался на родине.