— Мы не выделяли отдельно Ану, просто защищали наш город.

Анта провела рукой по волосам.

— Помнишь, какими несуразными мы были, когда впервые пришли в Сердце? Мы были так же молоды, как Ана сейчас.

— Я не собираюсь разрушать ваш город, — нахмурилась я, игнорируя взгляд Сэма. — Я не хочу ничего менять или мешать вам жить.

— Ты уже это сделала, — вставила Фрейз. — Просто тем, что существуешь.

— Вини в этом Ли и Менехема.

Я с этим ничего не могла поделать.

Я старалась выглядеть выше, но, когда стоишь рядом с Сэмом, то это становится бессмысленным.

— Такое впечатление, что вы сами меняете и мешаете себе жить из-за моего существования, а не я. Меня не было тут на протяжении восемнадцати лет, и вы придумали закон, хоть я и исчезла из вашего поля зрения...

— Я думаю, Ана хочет сказать, — перебил Сэм, — что кроме того факта, что она родилась, с чем она ничего не могла поделать, она никому не мешала.

— Не считая Ли, — вставила Анта.

Сайн кивнула.

— Ли выбрала принять на себя всю ответственность, чего не скажешь о Менехеме. Это было очень благородно с ее стороны.

Не такую историю я слышала.

— Если бы не Ли, — возразил Сэм, — это бы сделал кто-то другой. Кто-то кто, скорее всего, понимал бы, что через пару лет Ана вырастет и станет членом нашего общества. Она умеет приносить пользу, но не может сделать свой вклад, если только ей не дать такую возможность.

— А ты бы взял ее на свое попечение? — размышлял Мойрик. — Нет, ты сам был тогда младенцем. Ударный год был, насколько я помню. Ты родился первым, Ана через пару недель. Два рождения в один год. Я хорошо это помню, потому, что умер через три дня после появления Аны. Шок плохо влияет на старые сердца.

Я посмотрела на Сэма — он говорил, что мы родились в один день, разве нет? Почему Мойрик утверждает иначе? Сэм будто не заметил.

— Если бы мог, то взял бы, но, как ты сказал, я был не в состоянии опекать кого-либо. Но я могу сделать это сейчас.

— А как на счет того факта, что закон запрещает ей жить в городе? — спросил Мойрик.

— А как много других новых душ появилось за последние восемнадцать лет? — голос Сэма стал твердым как лед. — Только она. Закон был придуман, чтобы воспрепятствовать ей. В лучшем случае — это негостеприимность, в худшем — смертный приговор, особенно учитывая, что мы не знаем, может ли она перевоплощаться. И я думаю, что есть еще один закон на эту тему.

Я наблюдала за Сэмом, а в голове вертели миллионы вопросов, на которые я надеялась получить ответы — существует закон на тему моей смерти? — но он не понял, что значил мой взгляд.

Советники переглянулись друг с другом.

Сайн отозвалась первой:

— Я с самого начала была против этого закона. Если Сэм хочет взять Ану под опеку — пусть. Она никому не причиняет вреда.

Она одарила меня теплой улыбкой, но я не смогла ответить тем же.

Мойрик кивнул.

— Я думаю, это хороший шанс для Аны научится чему-то новому.

Ли, без всяких сомнений, была способным преподавателем, но, наверное, Сэм сможет помочь Ане понять кто она, так что она сможет, по ее словам, стать достойным членом общества.

— Мне не нужен другой родитель... — начала я, но Сэм снова меня остановил.

— И тогда вы аннулируете закон?

Если бы он не был на мой стороне, я бы била его каждый раз, когда он меня перебивал. Как я могла найти себя, если не могу подать решающий голос в собственной жизни?

— Фрейз? Анта? — Мойрик посмотрел на двух других Советников.

— Нам нужно единогласное решение, раз уж остальных тут нет.