– То есть согласиться на занятия, которых Вы изначально не хотели? – уточнила Катя. – Все и так решилось. Я справилась, как видите…

– Вижу. И поздравляю Вас.

Девушка неожиданно улыбнулась.

– Знаете, а ведь Вы – первый человек, который меня поздравил. Все остальные просто не могут понять, почему я сделала такой странный выбор.

Кирилл невольно вспомнил надменного мужчину, требующего безоговорочного подчинения его желаниям, и сочувственно кивнул девушке.

– Отец до сих пор не смирился с Вашим решением?

Она рассмеялась.

– Почему же? Смирился. Даже согласился подождать, пока меня выгонят за неуспеваемость.

Это действительно звучало забавно, только ему было совсем невесело. Жаль девочку. Сложно представить, чего ей стоило отвоевать у отца право на собственную жизнь.

– В таком случае я рад, что его ждет разочарование. А Вам желаю взять от этой учебы все самое лучшее и получать наслаждение от каждого дня.

Ее глаза вспыхнули благодарностью.

– Мне почему-то кажется, что именно так все и будет. Не зря же я столько времени мечтала об этом!

Ему нравилась такая прямота. Нравилось говорить с ней, видя такой внимательный, заинтересованный взгляд. Кажется, впервые за долгое время среди его студентов появился человек, не равнодушный к тому, чему он будет учить. Осознание этого наполнило сердце каким-то трепетным волнением.

– Идите, Катя. Отдыхайте после первого учебного дня. Наверняка хочется очень многое осмыслить.

Она кивнула.

– Вы просто читаете мои мысли… Столько впечатлений, я сама не ожидала.

Кирилл ограничился улыбкой. Вряд ли девушке следовало знать, что впечатления зашкаливают не только у нее.

Но теперь все стремительно менялось. Его с необъяснимой силой влекло совсем в другое место, и объяснить причины этого мужчина не мог даже самому себе.

На очередной лекции он поприветствовал присутствующих, с легкой улыбкой осматривая кислые лица большинства, и, предугадывая реакцию на свои слова, сообщил:

– Мы сегодня с вами поговорим… о Евгении Онегине.

– М-мм… – заныл долговязый паренек на втором ряду. – Мы же еще в школе его выучили. Кирилл Александрович, может о чем-то другом?

– У Вас есть какие-то конкретные предложения, Никита? – с усмешкой поинтересовался Рейнер. – Если нет, тогда придется работать по моему плану.

– Да чего там изучать-то? – послышались несмелые голоса других студентов. – Все ж и так ясно.

Кирилл вновь улыбнулся.

– В таком случае на контрольной ни у кого не возникнет никаких затруднений, и мы быстро сможем перейти к следующей теме.

На унылых лицах студентов мелькнуло выражение обреченности. Спорить больше никто не стал: все понимали бесперспективность данных действий.

– Я хочу, чтобы вы связали произведение Пушкина с романом Лермонтова «Герой нашего времени». Только говорить об одиночестве главных героев мы сейчас не станем. Это давно известный факт в литературоведении, поэтому особого интереса для нас он не представляет. Найдите что-то новое. Думаю, что содержание этих книг вы хорошо знаете, так что… Дерзайте.

Стало тихо. Кирилл вглядывался в растерянные лица, удивляясь, что не испытывает привычного раздражения. И изо всех сил старался не смотреть в ту сторону, где сидела Катя. В том, что ей было что сказать, он не сомневался. Ее высказывания напоминали глоток свежего воздуха, внезапно пробивающийся в душное помещение. Мужчина был почти уверен, что сейчас девушка сосредоточенно обдумывает поставленный вопрос, скорее всего, единственная из всей группы.