Сколько он знал о ее снах? И сколько в том сне было от Девы шипов?

Кошмарное создание заставило ее испытать пыл тех украденных поцелуев так ярко, что она ощущала их даже сейчас, пылающие на ее губах, челюсти, шее…

Нилла спрятала лицо в ладонях, прижала пальцы к щекам, словно могла прогнать румянец. Это был лишь сон. И все. И снами нельзя было делиться, так что Сильвери не знал детали.

О, семь богов, только бы он не знал детали!

Нилла расправила плечи и убрала волосы с лица, покачала головой.

– Итак, – сказала она слишком громко и твёрдо. – Вы говорите, что сдерживали ее все эти годы. Как именно?

– Магией, – сказал Сильвери. – Годы назад я написал заклинание ее оков. И каждую ночь я читаю его полностью, укрепляя заклинание.

– Это звучит не сложно, – от его взгляда она нахмурилась. – Ладно, ладно! Я знаю, что мало понимаю в вашей магии. Я просто говорю, что это звучит  не очень сложно. И пока у вас есть книга заклинаний, пока вы… как вы говорите?.. укрепляете заклинание, она не может вырваться?

Сильвери медленно покачал головой.

– Магия всегда оставляет след, особенно на физическом мире. Книга заклинаний не сможет вечно терпеть вспышки магии по ночам. Со временем она рассыплется.

– Вы не могли бы… не знаю. Переместить заклинание в другую книгу?

Он поднял ладони.

– Не с этим.

– А что будет, когда книга рассыплется? Когда Дева шипов вырвется?

Сильвери посмотрел на нее.

– Она примет полностью телесный облик. И убьет меня.

– Убьет вас?

– Да, – он медленно моргнул. На его лице не было страха, только смирение и уверенность. – Но когда Роузвард разорвет связь с миром смертных, моя смерть не будет важна. Она убьет меня и останется тут, навеки в плену. Будет уплывать по Хинтер глубже в пустоту.

Что то на его лице беспокоило ее. Нилла осторожно вдохнула и сказала:

– А если связь не порвется? Если Роузвард останется связан?

– Тогда она сбежит отсюда в мир смертных. Она укоренится там и медленно будет распространяться от разума к разуму. И, мисс Бек, она уничтожит все, что вы знаете и любите.

27

Сильвери оставил ее сидеть на кровати, а сам прошел к камину, добавил полено и поставил чайник на огонь. Нилла смотрела на него, словно в тумане, пока он брал чайные листья из их уменьшающихся припасов. Она не совсем понимала, что он делал, просто смотрела.

В голове бурлили новые мысли, ужасные идеи.

Его история была унизительной, и она не сомневалась в его словах. Он не мог врать, так унижая себя.

Но она знала немного о сочинении историй. О том, как рассказать правду, не поведав всего. Чего то не хватало в небольшой истории, которую он рассказал, чего то, что она не могла определить, но ощущала с уверенностью.

Она закрыла глаза… и снова ощутила тепло его ладоней на ее коже, нежные, изучающие. Она ощущала жар его губ на своем плече, пульс его желания, бьющийся в такт с ее одичавшим сердцем.