А потом она схватила одеяло и закрылась им спереди до горла. Она моргнула, хмурясь, и поняла, как ожидаемо смущалась, и ее румянец стал темнее. Она отпустила одеяло одной рукой, другой убрала волосы с лица и указала на виверну, рыча.

– Ваша гадкая ящерица напала на меня! Она прыгнула мне на спину и пыталась порвать когтями на кусочки!

– Это… нет, – Соран покачал головой, взглянул на виверну и повернулся к девушке. – Как я уже говорил, виверны защищают, они не злобные.

– А мне она кажется злобной! – девушка встала с пола, прижимая одеяло у груди. – Или когти, царапающие спину, это «доброе утро» в этих краях? Я новенькая, не знаю этого.

Соран открыл рот, закрыл его и моргнул. Что за странное чувство бурлило в его груди? Это…? Это же не мог быть смех?

Он подавил это, кашлянул и поднял ладонь.

– Уверен, все не так плохо, мисс Бек.

– Да? Как вам понравилось бы проснуться от разрывающих вас когтей?

Слова вылетели с бездумным раздражением и повисли в воздухе между ними. Как только они были произнесены, девушка будто пожалела об этом. Она посмотрела на его лицо в шрамах и грудь, где плохо завязанная рубаха не скрывала шрамы на коже. Ее румянец стал сильнее. Она опустила голову, и рыжие волосы упали ей на лоб.

Горло Сорана сжалось, но он сглотнул.

– Если позволите посмотреть, мисс Бек, – сказал он, стараясь звучать бодро, хотя не мог скрыть хриплость в тоне, – я скажу, получили ли вы серьезные раны.

Ее взгляд вспыхнул, и она отвела взгляд, а потом закатила глаза, изобразила уверенность, которой он не поверил, и вышла из ниши, повернулась и убрала волосы за плечо, показывая Сорану свою спину, скрытую только тонкой тканью ее нижнего платья. Низкий воротник не скрывал острые лопатки и изящные кости позвоночника.

Он шагнул ближе, едва понимая, что делал. Влечение к ней было сильнее, чем он ожидал. Жар, как звериный, пробежал по его венам, и потребовались все силы, которые еще у него были, чтобы не провести ладонью по ее талии, не притянуть ее спиной к своей груди, чтобы вдохнуть запах ее волос, ее шеи, ее плеча.

Она дрожала? Знала, что искушала этим его? Он сделал шаг, другой, пока не оказался достаточно близко, чтобы видеть, как волоски на ее шее сзади задевало его дыхание.

Он был один так долго…

– Ну? – ее голос привел его в чувство, пробил дрожь в висках. – Я истекаю кровью? – она оглянулась, поймала его взгляд.

Боги, он не был рабом своих импульсов. Уже нет.

Он был мужчиной, не монстром.

Соран моргнул и покачал головой.

– Крови нет, мисс Бек. Похоже, существо вытянуло пару нитей вашего наряда, но другого ущерба нет.

– Но и это ущерб, да? – прорычала она, повернулась к нему и тряхнула волосами, чтобы они скользнули за спину. – У меня ведь нет запасной одежды?

Он оказался ближе к ней, чем понимал. Она стояла перед ним, их тела разделяли дюймы. Она смотрела на него. Он мог сосчитать веснушки на ее носу, видел темные ресницы вокруг синих глаз. Он смотрел, как ее глаза скользят взглядом по его лицу, вспомнил вдруг, что выглядел для юной девицы как потрепанный старик.

Он отвернулся и отошел к камину. Там он сел на порточки и стал разводить огонь. Почему он переживал, он не знал. Нужно было чем то отвлечься, занять руки.

– Знаете, – сказал он после долгой паузы, – если вам нужны платья, тут их много.

– Вы про поместье? – он услышал сзади движение, догадался по шороху ткани, что девушка спешно надевала верхнее платье. – Хотите, чтобы я сходила и украла у призраков?

– В Дорнрайсе нет призраков, – ответил Соран. – Не днем, – он поднялся и, оставаясь спиной к девушке, взял потрепанный медный чайник, ждущий у камина и отнес к бочке с водой, чтобы наполнить его.