– Как красиво! Безумно красиво! – воскликнула она. – Вы совершенно уверены, Жанна, что хотите дать мне его надеть на вечер?

– Я хочу, чтобы вы его надели. Теперь вы выглядите так, как и должны выглядеть – принцессой.

– Золушка, вот что вы хотели сказать. А вы действительно моя сказочная добрая фея. Меня угнетала мысль о том, что мне придется надеть старое черное платье, но у меня ничего больше нет. А теперь я себя чувствую совсем другой. Совершенно, совершенно другой.

– Это просто то, что делает с женщиной одежда. Настоящая одежда.

Элоэ со страхом подумала про себя, что Дикс может ожидать от нее, чтобы она всегда носила эту, «настоящую», одежду. Он был француз. Он знает то, что никогда не приходит в голову англичанам, не только, как много значит одежда для женщины, но и как сильно она может ее преобразить.

Бессмысленно было лицемерить, она действительно выглядела по-иному, потому что была хорошо одета.

Но тут, даже при мысли о будущем, в ней заговорило ее холодное, логическое «Я», которое выдвинуло ряд горьких вопросов: «А как ты собираешься платить за эту новую одежду? Как Дикс будет платить за нее? Откуда будут поступать эти деньги?»

Ее терзали эти вопросы, возникая как бы из какого-то ужасного кошмара, чтобы преследовать и злобно дразнить ее своими гнусными намеками. Она решительно от них отмахнулась.

– Спасибо, Жанна, – сказала она. – Я, наверное, никогда не смогу вас полностью отблагодарить. И я буду аккуратной, ужасно аккуратной, чтобы не испортить платье вашей племянницы.

– Однажды, когда накопим достаточно денег, мы с племянницей откроем свой магазин. И, возможно, вы, мадемуазель, будете нашей постоянной клиенткой. Мне нравится одевать таких хорошеньких, как вы.

– Вы мне льстите, – улыбнулась Элоэ. – Но если у меня когда-нибудь появятся деньги, чтобы позволить себе красивые платья, вы увидите меня в своем магазине. – Она наклонилась и поцеловала Жанну. – Спасибо, – еще раз сказала она.

– Теперь думайте только о том, как вы весело проведете время, – наставляла Жанна. – А также думайте о том, чтобы тот счастливчик, который ведет вас на вечеринку, оценил по достоинству то, что он получил.

– Я думаю, он это сделает.

Она сняла платье и надела свое ситцевое, затем бережно отнесла по коридору голубое кружевное платье и повесила его у себя в гардеробе. Она оставила дверцу шкафа приоткрытой, почти веря в то, что оно может испариться в дымке и что, когда наступит время встречи с Диксом, ей опять придется надеть все то же, старое ненавистное черное платье.

Время тянулось медленно. Она не могла ничем себя толком занять.

Она отнесла письма миссис Деранж на подпись, когда та поднялась к себе переодеться к ужину. Лью принимала ванну, и Элоэ ее не видела, чему была даже рада. Ей не хотелось сейчас встречаться с Лью, так как она все еще размышляла, предала она ее или нет, послав за Стивом Вестоном.

Она уже испытывала тревогу и опасения перед тем, что она сделала. В конечном счете она сказала себе: «Если уж худшему и суждено случиться, то Стиву не станет намного хуже, чем было до этого».

Но все равно ей было волнительно, и только вид голубого платья, висевшего у нее в шкафу, разогнал прочь все волнения Элоэ.