Хотя, в ту пору я еще наивно полагала, у меня есть тетя Лена. Надеялась, мы будем держаться вместе. Верила в ту чушь, которую она плела про «невероятную силу центра спасения», на полном серьезе пыталась изучать «заряженную светом» литературу, даже не догадываясь, что так называемый «центр спасения» — секта, зомбирующая людей.

Осознание пришло, как гром среди ясного неба.

Когда родственница заявилась ко мне в квартиру с чемоданами. В ту самую квартиру, где когда-то мы были так счастливы с мамой и папой…

Как выяснилось, тетя Лена совершила «обряд посвящения в истинные адепты центра спасения», и ее однокомнатная квартира в центре города стала тем самым «пожертвованием». Опустим мои безрезультатные попытки до нее достучаться с помощью психотерапевтов, юристов и даже полиции.

Родственница подписала все бумаги по собственному желанию. И теперь она входила в особый круг «посвященных», наслаждаясь личной аудиенцией лидера центра — преподобного Авраама. На деле обыкновенного шарлатана с телом Шварценеггера, обирающего одиноких женщин.

За те полгода, что мы прожили под одной крышей, тетя Лена вынесла из квартиры все, что было не приколочено.

А когда я вернулась с защиты диплома, планируя до конца лета закончить работу над коллекцией и отправить ее на конкурс, обнаружила, что тетя отнесла в ломбард мою швейную машинку — по сути, последний подарок отца. И мою отдушину.

Это и стало краем.

Через пару дней приехал Егор. Он помог мне собрать немногочисленные пожитки, и просто увез из этого дурдома.

Несколько дней я перекантовалась у него, но так как Безруков имел активную личную жизнь, оставаться дольше было просто неудобно.

Все тот же Егор помог мне найти жилье: в квартире его знакомой, которую та сдавала «только для своих», освободилась комната. Она и стала впоследствии моей.

Ну, а работу официанткой я нашла сама — увидела объявление в кофейне рядом с домом. (У меня уже был опыт такой работы: подрабатывала, пока училась, потому как с деньгами после смерти отца было туго).

Кстати, мой ангел-хранитель самым наглым образом подкинул мне довольно крупную сумму денег в кошелек. Еще и ни в какую не согласился забрать их обратно!

— Аль, ты меня слышишь? Прием! — громко позвал Егор. — Так что с настроением? Кто обидел?

— Да никто…

Я сама себя обидела. Что уж там…

— Ты лучше скажи, когда вернешься?

Егор уже четвертую неделю находился в Геленджике. Не так давно они с мамой основали образовательный центр, одним из направлений работы которого стала реабилитация детей из детских домов и интернатов.

Этим летом, благодаря выигранному гранту, мой друг организовал несколько смен в лагере на море для детей, особо отличившихся в течение года, поэтому пол-лета он провел в разъездах.

— Скоро. Последняя смена, как-никак. Бархатный сезон… М-м. — многозначительно рассмеялся. — Не скажу, когда вернусь. Я же пропустил твой день рождения. Устрою сюрприз…

— Егор, только не надо сюрпризов? Ладно?

— Ничего не слышу! Бла-бла-бла…

Я закатила глаза.

— Безруков, ну, кончай уже, а?

— Кончать? Уже? А не рановато ли, подружка?

— Б-е-е… Прибереги эти фразочки для своих горячих девчонок!

В школе он краснел при одном упоминании нетленки «Пятьдесят оттенков серого», а тут прямо Кристиан Грей во плоти, только кожаной плетки не хватает.

— Кстати, о горячих девчонках. — Безруков хмыкнул. — Я знаю, как поднять тебе настроение.