Фрэн и хотела бы возразить, мол, это не так — он отличный отец. Но Юэн почувствовал бы неискренность.

— Уверена, Кэтрин все понимала, — сказала она.

— Он интересовался ее друзьями. Был ли у нее парень? Про Салли я, конечно, в курсе. Они познакомились сразу, как только мы приехали. Но Кэтрин общалась и с другими, а я даже имен назвать не могу. Разве что это мои ученики. Иногда Кэтрин приводила домой молодых людей, но я никогда не спрашивал, нравится ли ей кто из них. Даже не знаю, где она была ночью перед гибелью. Мне и в голову не приходило беспокоиться за нее. Это ведь Шетланды. Здесь тихо, спокойно. Все друг друга знают. Самая страшная уголовщина — пьяный дебош в Леруике в какую-нибудь пятницу. Думал, что все еще успею. Вот только научусь жить без Лиз и тогда узнаю дочь поближе.

Голос Юэна был по-прежнему ровным, спокойным. Фрэн подумала, что он все никак не поверит. Пытается убедить себя. Ему нутром нужно понять, что Кэтрин умерла.

— У вас есть что-нибудь выпить? — Фрэн не могла выносить напряжение дольше.

— Да, в кухне. Вино, пиво в холодильнике. Виски в буфете.

— Что вы будете?

Он сосредоточенно обдумывал выбор.

— Наверно, вино. Красное. Да, пожалуй. Оно тоже в буфете.

Но за бутылкой не пошел. Видимо, был не в состоянии и пошевелиться.

В кухне Фрэн собрала поднос. Два бокала. Открытая бутылка вина. Тарелка с оркнейским чеддером, найденным в холодильнике, жестяная коробка с овсяным печеньем, два голубых блюдца. Она вдруг поняла, что весь день не ела и проголодалась.

Вернувшись, Фрэн застала Юэна в прежней позе. Не желая пристраиваться на тесный диванчик рядом с ним, она села возле низенького столика прямо на пол. Налила ему вино. Предложила сыр, но от сыра он отказался.

Чтобы прервать молчание, Фрэн, вспомнив, что он хотел поговорить о Кэтрин, спросила:

— Что полиция думает о времени убийства?

— Я уже сказал вам — ничего не знаю.

Сообразив, что, кажется, нагрубил, он спохватился:

— Извините. Вы тут ни при чем. Непростительно это. Кругом я виноват.

Он повертел бокал за ножку.

— Вчера вечером я Кэтрин не видел. Я два дня ее не видел. Хотя в этом не было ничего такого. Сами знаете, как здесь с общественным транспортом — туго. Вчера я вернулся домой поздно, весь день проторчал в школе. И это при том, что учеба началась только сегодня.

Он поднял голову и посмотрел на Фрэн:

— У нас было учительское собрание. А после все решили посидеть в ресторане. Я впервые куда-то выбрался. Конечно, меня приглашали и раньше, но я находил способ отвертеться. В этот раз я не мог отказаться. Получилось, что ужин — вроде как продолжение собрания. Командный дух. Ну вы знаете, как это, да?

Фрэн коротко кивнула. Юэн разговорился, и она не хотела его прерывать.

— Мы пили кофе, общая беседа — приятный вечер. Правда, осознал я это уже потом, когда вернулся домой. Кэтрин оставила утром сообщение на автоответчике: «Не волнуйся, если не застанешь дома — заночую у друзей. Люблю, целую, Кэтрин». — Он помолчал, казнясь. — Прошлой ночью она тоже была на вечеринке. Я вернулся из Леруика, ее не было, и я решил, что она снова осталась у друзей, а утром прямо от них пойдет в школу.

— А у кого она оставалась?

— Не знаю. Я никогда не спрашивал. — Юэн уставился в бокал с вином. — Впрочем, теперь это не имеет значения — известно, что Кэтрин вернулась домой к обеду.