– Чаю хочешь? – поинтересовался Широков, приглашая гостя присесть на топчан.

Жмыхов от угощения отказался и, вытирая вспотевший лоб платком, приступил к делу. Он рассказал Широкову все, избегая лишь озвучивать настоящие фамилии. Пока это было ни к чему. Но подробности плана по отжиму наследства изложил полностью и в циничной форме. Ему хотелось, чтобы Широков не питал никаких иллюзий насчет своей роли. Закончив, Андрей снова отер лоб. Он был весь в поту, будто все это время перетаскивал тяжести.

– Вот такие дела, Гриша! – закончил он. – Не знаю, как ты на это посмотришь, но это реальные деньги. Такую сумму тебе вовек не заработать. А так и жене поможешь, и самому останется. Хорошо сыграешь роль, в обиде не останешься.

Широков в ответ долго молчал, уставившись в пол. Потом поднял голову и с усмешкой спросил:

– А если откажусь? Что ж ты не предупредил, что будет со мной, если откажусь? Взять с меня нечего, значит, убьете?

Жмыхов поморщился.

– Что ты, ей-богу!.. Как будто в тылу врага, а кругом немцы… Я вроде на убийцу не похож. Да и потом, какой тебе смысл отказываться? Будешь дальше горбатиться да клясть себя, что не согласился? Ты же умный мужик. Я потому про тебя и подумал…

– Ты потому подумал, что про мое безнадежное положение узнал, – жестко сказал Широков. – Этот никуда не денется, так ты подумал, верно ведь?

– Ну, допустим, – кивнул Жмыхов. – Но это же логика, Гриша. Благополучный человек в авантюры неохотно пускается, сам понимаешь. К тому же ты с тем племянником ровесник и внешностью похожи. Это на случай, если кто-то из старых знакомых любопытствовать начнет. Только это вряд ли. Тот человек не слишком популярен в городе. А мы тебя обреем наголо, сам черт не разберет кто есть кто. Главное, уверенность. А тебе уверенности не занимать. Я помню, какой ты был…

– Был да сплыл, – хмуро отозвался Широков. – Значит, говоришь, с фальшивыми документами на чужой каравай?..

– Документы, кстати, оформят тебе по первому разряду, – веско сказал Жмыхов. – На подлинных бланках. А что касаемо чужого… Знаешь, я на это проще теперь стал смотреть. Один подонок сколотил капитал, другому подонку его оставил… Кого это волнует? А ты не думал, что к этому богатству и наши с тобой денежки прилипли? Откуда все эти капиталы? Если в одном месте прибавилось, значит, в другом каком-то убавилось – это наука, Гриша!

– Может, и наши, конечно, – согласился Широков. – Только ведь не одни наши, а? Да не смотри на меня так! Мне ведь на самом деле наплевать, чьи это деньги. Мне главное, чтобы Анна поправилась. Если честно, я сейчас ради денег не только на мошенничество, я на убийство пойду!

– Ну нет, убийства нам не надо! – замотал головой Андрей. – Не дай бог!

Широков пристально посмотрел на него.

– Не дай бог, говоришь? – усмехнулся он невесело. – А как же быть с настоящим? Он что, так просто все отдаст?

Жмыхов вздохнул.

– Да он пока не знает, – объяснил он. – Может, и не узнает. Во всяком случае, думать об этом пока рано. Давайте переживать неприятности по мере их поступления, так, кажется, Жванецкий сказал? И тут я с ним полностью солидарен. Чего кровь заранее портить? А тебя эта тема вообще не касается. Тебе-то рук марать не придется.

– Кто знает? – пожал плечами Широков. – Чистым в таких делах вряд ли останешься… Но, допустим, все так и будет, как ты обещаешь. Сколько, говоришь, я получу за работу? Впритык на операцию?

– Я уполномочен предложить тебе восемьсот тысяч, – медленно произнес Жмыхов.