— Хорошо. Плохая новость такова, что мне скоро придется расстаться с одним из моих самых близких и доверенных друзей.

Хаким обратил внимание, что никаких имен не прозвучало, и задумался, намеренно или случайно это было сделано.

— Это и вправду печальная новость, — кивнул он, теряясь в догадках, о ком же может идти речь. — Друзей всегда очень трудно найти, а заменить просто невозможно.

— И в то же время эта новость — хорошая, — продолжала между тем Бейса. — Поскольку означает для этого моего друга значительное повышение по службе.., таким образом я смогу отблагодарить его за долгие годы дружбы и верности.

— Значит, ты все же рада за своего друга, хотя лично для тебя перемена в его судьбе означает потерю? Я не раз говорил, о Бейса, что благородство твоего сердца сравнится только с благородством твоего происхождения. Готов поклясться, что для этого человека твое дружеское расположение — настоящее благословение богов, как и для меня, и он будет премного благодарен тебе за все, несмотря на предстоящее расставание.

Хаким отвечал, не пренебрегая цветистыми выражениями светской любезности, только для того, чтобы заполнить паузу в разговоре и дождаться разъяснений. Но Шупансея, как ни странно, приняла эти его слова неожиданно близко к сердцу.

— О, я так рада, что ты согласен, Хаким! — воскликнула она и в порыве чувств даже взяла его за руку, хотя женщины-бейсибки обычно очень сдержанны и редко прикасаются к мужчинам. — Я боялась, что ты расстроишься!

— Расстроюсь? Я? Из-за чего? — Пораженный таким поворотом дела, Хаким чуть не забыл, о чем, собственно, идет речь, хотя теперь стало совершенно ясно, что близкий друг, которого это касалось, — он сам. — Я… Боюсь, я не совсем…

— О, прости. Я сама все запутала. Знаешь, Хаким, мне всегда так трудно придерживаться этикета, когда я разговариваю с тобой!

Она отняла руку и отступила на шаг, принимая церемониальную позу, такую неуместную в этой ситуации.

— Хаким! — сказала Бейса Шупансея торжественным, ровным голосом. — Нам чрезвычайно приятно сообщить, что ты назначен Королевским Посланником, нашим Торговым Представителем в Доме Славы Матери Бей.., вот так.

Хаким не был бы так изумлен, даже если бы она его ударила.

— Представитель? Я?

— Ну да. — Шупансея улыбнулась, снова оставив всякую торжественность. Она откровенно радовалась, что ей удалось приятно удивить своего доверенного советника и друга. — Соответствующие бумаги уже подписаны, и я наверняка успела опередить слухи, так что, уверена, сообщаю тебе об этом первой!

— Но, о Бейса, у меня нет к тому никаких способностей! Я — никакой не торговый представитель! Что я буду делать при чужеземном дворе? Рассказывать им сказки?

— Ты будешь делать то, что люди этого города умеют лучше всего, — твердо сказала Бейса. — Торговаться! Могу тебя уверить, что те царственные собеседники, с которыми тебе придется вести дела, не представят для тебя такой уж сложной проблемы при том опыте .который ты приобрел в Санктуарии.

— Но я ведь всего лишь сказитель. Я умею только рассказывать истории! А для того, чтобы стать аристократом, нужно нечто большее, чем роскошные одежды.

— Вот и Кадакитис говорил то же самое… Но в конце концов ему пришлось со мной согласиться. Торговый корабль был готов к отплытию уже неделю назад, а мы все не могли решить, кого назначить торговым представителем.

— Торговый корабль?

Нереальность происходящего, невероятность того, что ему предлагали, обволокли Хакима, словно густой туман.