Алисса уставилась на мраморную столешницу и кивнула.

— Это не твоя вина, ничто из случившегося не твоя вина. Твоя мать должна была тебя поддержать. Он обязана была тебя защитить. Я понимаю теперь почему ты одновременно и любила и ненавидела ее.

Алисса вскинула взгляд, оглянувшись через плечо, она была явно удивлена тем, что он ее понял.

— Да. Но после замужества с Ричардом она изменилась. Посвятила себя ему. Я знаю, он бы ничем не стал помогать. Джошуа не мог поступить неправильно в его глазах. Он бы скорее поприветствовал такое поведение сына. Он был заядлым женоненавистником.

А Джошуа пошел по стопам отца. Люк не мог понять ни точку зрения, ни ужасную ошибку родителей. Но он мог сказать, что, судя по ее поведению, Алисса еще не до конца выговорилась.

— После того, как я поговорила с матерью, был уже поздний вечер. Пора было ложиться спать. Я знала, что Джошуа придет ко мне в комнату снова. Поэтому я попросилась переночевать у подруги, но мама отказала мне. Я собрала сумку, взяла сотню баксов, которую прятала в своем шкафу с вещами и вылезла в окно.

— Милостивый Боже. Куда ты пошла?

— Сначала домой к подруге, но, когда среди ночи позвонила моя мама, разыскивая меня, и сказала, что я убежала из дома, родители моей подруги отвезли меня домой, и велели не возвращаться к ним. Мой приемный отец уже пригрозил им уголовной и административной ответственностью. Он был известным юристом в своих кругах. Я вернулась домой в ту ночь. Мама посадила меня под домашний арест и отправила к себе в комнату. Единственным плюсом было то, что никто не спал, и Джошуа не смог бы пробраться ко мне в спальню. На следующий день, вместо похода в школу, я снова убежала. На этот раз я доехала до Голливуда.

Люка накрыл ужас:

— Ты была знакома там с кем-то?

Она покачала головой.

— Голливуд находился всего в паре десятков миль от дома, но мне казалось, что нас разделяет целый мир.

Пятнадцатилетняя девочка в Голливуде? Одна? Она могла стать жертвой нападения, и была неспособна прокормить себя. Люк даже не хотел думать о том, как она питалась и нашла ли крышу над головой.

— Ты искала работу, — догадался он.

— В заведения общепита меня бы не взяли, пока мне не исполнилось бы шестнадцать лет, и даже тогда, мне необходимо было иметь согласие родителей. До шестнадцатилетия оставалось еще девять месяцев, и даже, если бы я попросила своих родителей, они бы никогда этого не одобрили. — Алисса схватилась за стойку крепче. — Ты можешь догадаться, что произошло дальше.

О, нет. Этого не может быть.

— Сладкая...

Она закусила губу, потом заговорила быстро, без остановок:

— Первые несколько раз было тяжело. Я закрывала глаза и представляла себе, что нахожусь где-нибудь в другом месте. Слава Богу, ни один из мужчин не был жутким или опасным. Просто заурядные парни хотели потрахаться.

Люк онемел. В пятнадцать лет опуститься до проституции, потому что ее семья причинила ей боль всеми возможными способами. Вынужденная постоять за себя, так как эти люди, будучи эгоистами и имея все, отказались от нее.

Стал ясен миллион вещей: причина, по которой она так раздражалась, когда люди считали ее шлюхой; почему она утверждала, что девушки, которые на нее работают лучше, чем всем кажется; и почему она ненавидела полагаться на других, делая это только в случае необходимости, а также причина отсутствия у нее стеснения по поводу обнажения на публике. Она рано узнала о том, что ее тело было товаром и, что только самообучение может ей помочь. Она также сразу поняла, что чувство ее собственного достоинства не имеет ничего общего с ее работой и внутренним миром.

Глубоко в мыслях Люк знал, что девушку не беспокоит ее «профессия» … Это было важно для него. Теперь это выглядело так глупо.