—  Вы думаете, что… — звонко начала она.

—  Остролистая! — громом прогремел над при­тихшей поляной грозный рык Огнезвезда. Глаза его сверкали зеленым пламенем. — Если ты ре­шила сообщить о чем-то важном, то должна была сначала посоветоваться со мной! Но сейчас я при­казываю тебе молчать. Завтра я поговорю с тобой, и мы все обсудим.

Долгие месяцы подчинения Воинскому закону едва не заставили Остролистую прикусить язык и сесть на свое место.

«Я должна слушаться своего предводителя! — Но она пересилила себя. — Воинский закон мертв! Его больше нет. Какой смысл притворяться?»

—  Нет! — выкрикнула она, не обращая внима­ния на испуганные возгласы сидевших вокруг ко­тов. — Я буду говорить здесь и сейчас!

—  Да-да, пусть говорит, — облизнулась Пятни­стая Звезда и шагнула вперед, с жадным любопыт­ством глядя на Остролистую. — Мне хочется знать, что она такое собирается нам сообщить.

—  И мне тоже, — буркнул Однозвезд.

—  Неужели у Грозового племени есть тайны, о которых они боятся говорить вслух? — осклабился Чернозвезд, презрительно махнув хвостом в сто­рону Огнезвезда.

Поляна взорвалась визгом и криками; коты всех трех племен, вскочив, подзадоривали Остро­листую, обвиняя Грозовое племя в скрытности. Остролистая молча стояла посреди бушующей поляны и чувствовала странное спокойствие. Она знала, что нужно лишь немного подождать — и дальше все будет так, как она задумала.

Наконец Огнезвезд взмахнул хвостом, призы­вая котов к тишине.

—  Хорошо, Остролистая, — сказал он, когда все стихло. — Говори, что ты хотела сказать. И моли Звездное племя, чтобы тебе потом не пришлось пожалеть об этом.

Теперь на острове было так тихо, что Остроли­стая услышала, как мышка шуршит под корнями дуба.

—  Вы думаете, что знаете меня? — снова вы­крикнула она. — Меня и моих братьев — Львино­света и Воробья из Грозового племени? Но все, что вам говорили о нас было ложью! Мы не дети Еже­вики и Белки!

—  Что? — Ежевика вскочил с корня дуба, где си­дел с остальными глашатаями. Янтарные глаза его сверкали гневом. — Что за чушь ты несешь? В чем дело, Белка?

Белка тоже встала. Страх исчез из ее глаз, теперь в них светилось что-то такое, чего Остролистая не сумела понять. Что это было? Сожаление? Раская­ние? Боль? Или горе матери, навсегда потерявшей своих детей?

—  Прости, Ежевика, но это правда. Я им не мать, а ты не отец.

Глашатай Грозового племени в полной расте­рянности смотрел на нее.

—  Но кто же тогда…

Белка повернулась и посмотрела в глаза кош­ке, которую все это время называла своей до­черью.

—  Расскажи им сама, Остролистая. Я слишком долго хранила эту тайну и не хочу открывать ее сейчас.

—  Подлая трусиха! — заорала на нее Остроли­стая. Она обвела глазами поляну, увидела обра­щенные на нее взгляды и выкрикнула: — А я не боюсь правды! Наша мать — Листвичка, а отец — Грач! Да-да, Грач из племени Ветра!

Последние слова ее утонули в изумленных воз­гласах, но Остролистая повысила голос, перекри­кивая собравшихся:

—  Эти коты так стыдились своих детей, что от­реклись от нас сразу после нашего рождения и лга­ли всем вам, чтобы скрыть свое предательство! Они предали Воинский закон, забыли честь и верность своим племенам! И это все ее вина! — Остролистая махнула хвостом в сторону Листвички. — Как мо­жет выжить племя, если лжецы, трусы и предатели проникли в самое его сердце?

Оглушительный визг и вопли ужаса были ей от­ветом.