«Когда-то и мы были такими же беззаботными и счастливыми. — Острый коготь ревности впился в сердце Остролистой, когда она увидела гордость в глазах Дымка. — А мой папа будет когда-нибудь мной гордится? И знает ли он о моем существова­нии?

—  Я потрясен, — проурчал Дымок, когда Орешница и Березовик, наконец, уселись рядышком, отряхивая шкуры от земли и приставших сухих травинок. — Теперь я вижу, что Грозовые коты и впрямь могут за себя постоять.

Флосси робко подошла к Ежевике. Вид у нее был смущенный, но очень дружелюбный.

—  Не хотите остаться с нами до вечера?

—  Отличная мысль! — горячо поддержал Дымок и, отступив в сторонку, поманил патрульных хво­стом в глубину конюшни. — Там тепло и мышей видимо-невидимо!

—  Спасибо вам, но мы спешим, — ответил Еже­вика.

—  Мы идем по следу убийцы! — выпалила Орешница.

Дымок и Флосси испуганно переглянулись и дружно вздыбили загривки.

—  Что? Кого он убил? — быстро спросила Флосси.

—  Это долгая история, — ответил Бурый и, вый­дя вперед, дружески похлопал Дымка хвостом по плечу. — Вам не о чем беспокоиться. Мы просто хотим поговорить с котом, который мог видеть, что произошло.

Дымок мгновенно повеселел и опустил вздыб­ленную шерсть.

—  Это другое дело, — кивнул он. — А что за кот-то?

—  Крупный, длинношерстный, золотисто-бурый с белым, — объяснил Ежевика. — С боль­шими светло-желтыми глазами.

—  Я видела его! — взволнованно ахнула Флос­си. — Совсем недавно он шел через наше пастбище! Это было рано утром, пару рассветов тому назад.

—  Значит, мы у него на хвосте, — довольно про­урчал Ежевика. — Нам пора идти.

Орешница подошла к отцу и дотронулась носом до его носа.

— До свидания! Как-нибудь я снова загляну к вам.

— Мы всегда будем тебе рады, — кивнул Дымок, и Остролистая ясно увидела, как ему не хочется так быстро отпускать дочь. — Приходи почаще!

—  Непременно! — радостно пообещала Орешница.

Когда они снова побрели через поле, Березовик немного отстал и поравнялся с Остролистой.

—  Интересно, каково это — быть полукров­кой? — понизив голос, шепнул он. — Ужас, да? Просто представить себе не могу, как можно ни­когда не видеть своих детей или родичей!

Остролистая промолчала.

Глава V

Когда патрульные перебрались на следующее поле, пошел снег. Мягкие пушистые снежинки парили в небе и таяли, едва коснувшись земли. Одна особен­но крупная снежинка опустилась прямо на нос Львиносвета, и тот оглушительно чихнул.

На дальнем конце поля тянулась широкая полоса белесого камня, по краю которого высились красные гнезда Двуногих. Снег повалил сильнее, а подняв­шийся ветер нес поземку по голому полю и каменной тропе. Львиносвет зашагал рядом с Остролистой, ста­раясь загородить ее от пронизывающего ветра.

Внезапно из одного из каменных гнезд послы­шался оглушительный храп. Похолодев от ужаса Львиносвет бросился по каменной дороге, едва касаясь животом снега. Остролистая неслась ря­дом, а Орешница мчалась с другого бока.

Звук повторился, но на этот раз сразу за ним последовал громкий крик Бурого:

– Все в порядке! Это всего лишь кони!

«Всего лишь кони?!» При одной мысли об этих гигантских существах с тяжелыми копытами, которые могут одним ударом переломить кошачью спину, Львиносвет помчался еще быстрее. Внезап­но из снежных вихрей перед ним выросли ворота Двуногих, и Львиносвет напружинил мышцы, чтобы прыгнуть.