|
Ты ведь у нас больше не «кровь от крови» Огнезвезда, верно?
Львиносвет понимал, что огромный воин нарочно пытается разозлить его. «Я не стану его слушать. Я должен победить, а для этого нужно сохранять хладнокровие». Снова оторвавшись от земли, он легко перекувырнулся в воздухе, как когда-то научил его Звездоцап, и аккуратно приземлился на широкую спину противника. Крепко вцепившись когтями в густую полосатую шерсть, Львиносвет впился зубами в шею врага. Звездоцап попробовал расслабиться и упасть, придавив противника, но на этот раз Львиносвет оказался к этому готов. Он вывернулся из-под обмякшего тела врага и как следует ударил Звездоцапа задними лапами в живот. — Уж не думаешь ли ты дважды поймать меня на один трюк? — прошипел он. Звездоцап попробовал встать, но кровь ручьем хлестала из глубокой раны на его животе. Пошатнувшись, он тяжело повалился набок и задергал лапами. Львиносвет поставил одну лапу на грудь поверженного врага, а вторую, с выпущенными когтями, поднес к его горлу. Полосатый воин поднял глаза, и на миг в них мелькнул страх. — Неужели ты думаешь, что сможешь меня убить? — прорычал он. — Тебе это не удастся! — Нет, — ответил Львиносвет, убирая когти и делая шаг в сторону. — Разве можно убить того, кто уже давно стал падалью? С этими словами он повернулся и побрел прочь. Шерсть его стояла дыбом, а мышцы были напряжены до предела, ожидая нового нападения Звездоцапа. Но за спиной у Львиносвета все оставалось тихо, и он в полном молчании уходил в темный лес все дальше и дальше. Голова у него шла кругом, мысли путались. Он победил самого Звездоцапа! «Может быть, у меня все-таки есть особые силы? Но разве это возможно, если я не один из Трех?» Львиносвет замер, глядя на переплетающиеся корни, заросли кустов и тесные ряды голых стволов. «Хочу ли я узнать, кто мои настоящие родители? Может, лучше оставить все, как есть?» Пусть соплеменники и дальше принимают его за того, кем он сам считал себя все это время, пусть все идет по-старому… Он останется верным воином Грозового племени, и будет продолжать совершенствовать свои боевые навыки. «Ведь я уже сейчас лучший воин племени! И я знаю, что могу быть великим — самым сильным воином во всем лесу». — Уголек мертв, — вслух произнес Львиносвет, и зловешее эхо отнесло его слова в чащу темного леса. «Белка никогда не откроет свою тайну другим. Она знает, что Грозовые воители не простят ей такого долгого обмана. Но раз так, почему бы не оставить все, как есть?» Львиносвета разбудило солнце. Этим утром он разоспался допоздна: почти все воины уже давно вышли из палатки, и лишь в дальнем углу темнела серая шерстка Мышеуса, отсыпавшегося после ночного патрулирования. Широко зевнув, Львиносвет потянулся и пробормотал: — Слава Звездному племени, что меня не послали в рассветное патрулирование! Когда он попытался встать, каждый мускул его тела протестующее взвыл: казалось, все оно — от макушки до кончика хвоста — превратилось в одну сплошную боль. На одном боку золотистая шерсть спеклась от крови. «Хоть бы никто не заметил!» Львиносвет наклонил голову и принялся торопливо зализывать больное место. Значит, схватка со Звездоцапом ему не приснилась — иначе как объяснить все эти царапины, ноющие мышцы и безумную усталость в теле? И еще эта рана, такая глубокая и кровавая, что нельзя и вообразить, будто ее оставили когти призрака. Нет, лучше об этом не думать. «Какая разница, призрак он или нет, если я больше никогда не вернусь в тот лес? Со Звездоцапом покончено!» Вылизавшись, Львиносвет почувствовал себя намного лучше. |
