– Шадры больше нет. И Язмы нет. Но яд остается. Яд в моем сердце… а вскоре – и яд в жилах королевы-изменницы.

Будто бы невзначай пристроившись позади рослого, не на шутку взволнованного Рокхана, предводителя троллей Черного Копья, укрывшись, так сказать, в его тени и не обращая внимания на приветственные крики толпы, Зекхан смешался с толпой членов Совета, их телохранителей, приближенных да прихлебателей, и вместе со всеми двинулся под манящую сень пиршественных шатров. Он был вовсе не так глуп, чтобы принять общее ликование на собственный счет. Нет, он держался в тени и был тенью: вначале тенью отца, затем – Саурфанга, ну а теперь – Тралла.

И, точно тень, смешался с толпой в поисках чего-нибудь интересного.

– Не давай рукам облениться, а разуму затупиться, – учил отец, Хекази, когда Зекхан еще был ростом ящеру по колено, – и никогда не останешься без дела и без забавы.

Сегодня работа с забавой шли рука об руку. Перед шатрами почетных гостей ждал круг барабанщиков, а в кругу буйно плясали три танцовщицы. На глазах Зекхана глава гоблинов, Газлоу, бочком-бочком придвинулся к барабанщикам и принялся отплясывать какой-то дурацкий тустеп, чем здорово развеселил танцующих. Мало-помалу мерный, заразительный ритм музыки подчинил себе и остальных, подошедших к шатрам: окаменевшие плечи задвигались в такт барабанам, а при виде искусных (и весьма скудно одетых) танцовщиц сощуренные глаза распахнулись во всю ширь.

Одна только Таланджи со своими зандалари держалась поодаль – отдельно, особняком. Что ж, это Зекхана не удивило. Как ни тепло встретил Таланджи и ее спутников Совет Орды, она приняла все это едва ли не с неприязнью. Заинтригованный и, честно признаться, слегка очарованный ее красотой, Зекхан не сводил с королевы глаз. Какие изящные клыки, какая яркая синева глаз…

И, очевидно, на редкость крутой характер.

Таланджи расхаживала взад-вперед вдоль дальнего, южного края шатров, а желтоволосая юная зандалари с кожей цвета бирюзы помахивала над головой королевы огромной пальмовой ветвью. Раздраженная слабыми дуновениями ветерка, Таланджи отмахнулась от девушки, отогнала ее прочь.

А ведь, помнится, по прибытии телохранителей у Таланджи было побольше.

Зекхан озадаченно сдвинул брови. Может, одна из ее горничных потерялась? Конечно, Оргриммар – не самый запутанный в мире город, но никогда здесь не бывавшая зандалари вполне могла отстать от своих по пути на Совет и заблудиться…

«Вполне могла. Вполне могла», – думал Зекхан, нутром чуя благоприятную возможность и подбираясь поближе. Орда нуждалась в любых преимуществах, какими только удастся разжиться, а значит, Таланджи, готовую примкнуть к Орде во время войны и мира, готовую привести под ее знамена новое войско, готовую прибыть на Совет из дальних краев, следовало непременно привлечь на свою сторону снова.

Однако устроенный пир на нее особого впечатления, похоже, не произвел.

– Чем могу служить, ваш-величество?

С этими словами Зекхан отвесил королеве низкий поклон, дополнив его самой ослепительной из улыбок.

Девушка, обмахивавшая Таланджи пальмовой ветвью, негромко, предостерегающе пискнула. Королева взглянула на Зекхана – вернее сквозь Зекхана – и подняла глаза к небу.

– А чем ты вообще можешь мне услужить?

Несомненно, ни его скромный наряд, ни грязь под ногтями от ее острого взгляда не ускользнули. Между тем, сама королева и ее слуги сверкали, точно светлячки в сумерках.

– Да вот, свита твоя, кажется, невелика. Если нужно послать за чем-нибудь, или чашу вина подать, то…

Таланджи склонила голову набок, негромко зазвенев серьгами в ушах.

– Так ты за мною шпионишь?

Не тот ответ, на который Зекхан рассчитывал… Заранее приготовившись к нагоняю от Тралла за то, что посмел докучать королеве, он подался назад, поднял руки, признавая поражение, и тут по спине пробежала волна леденящей дрожи, будто кто-то провел вдоль хребта острием кинжала.