Афродити беседовала с родителями. Мать была в черном. После того как убили ее единственного сына, Артемис не носила одежду другого цвета. В этот торжественный летний вечер ее траурный наряд выглядел особенно тяжелым и мрачным, отчего она казалась старше своих лет. Отец Афродити был в темно-сером костюме и голубой рубашке. Трифонас был красивым мужчиной, тоже седым, как и жена, но полным сил. Он радовался возвращению на родину и тому, что грандиозный проект наконец воплотился в жизнь. «Восход» был первой инвестицией «Маркидес холдинг» в отельный бизнес, и Трифонас уже понимал, что это было самым разумным из всех его решений.

Маркидес управлял строительным бизнесом дистанционно. У него была компания в Никосии, которая занималась повседневными делами, связанными с каждой из инвестиций. Каждый день он проводил по полчаса на телефоне, сидя в своем кабинете в доме в Саутгейте. Деньги позволили Маркидесам устроиться более чем комфортно. Живя на холодном юге Англии, они почти круглый год включали центральное отопление, создавая внутри дома кипрский климат. У них был «ягуар», ворсистые ковры и, как Артемис ее называла, помощница по дому. Трифонас играл в гольф почти каждый день, а по воскресеньям они ездили в греческую православную церковь. Супруги делали взносы в фонд поддержки греков-киприотов, которые перебрались в Англию и нуждались в материальной помощи. Время от времени Маркидесы посещали один из больших киприотских ресторанов в округе, чтобы отметить свадьбу детей кого-нибудь из друзей по церкви. У Трифонаса были приятели в гольф-клубе, но Артемис по большей части держалась особняком. Жизнь для нее остановилась в 1964 году, и состояние душевного паралича стало для нее нормой. Никакие деньги ни на Кипре, ни в Англии не могли вернуть Димитриса Маркидеса.

Афродити знала, что отец ею доволен, но ей было нужно и одобрение матери.

– Что ты об этом думаешь? – спросила она.

– Очень красиво, милая. Превосходная работа. – Артемис выдавила улыбку.

– Вы должны пожить здесь! – предложила Афродити.

У родителей была собственная квартира в доме, который Афродити и Саввас получили в качестве свадебного подарка. Они останавливались в ней во время редких визитов на Кипр. Никосийской квартирой родители практически не пользовались.

– Мы не можем, дорогая.

Афродити знала наперед, что мать откажется. Отель был для нее чересчур публичным местом.

К ним подошел официант с напитками.

– Здравствуй, Хасан.

– Добрый вечер, мадам.

– Все прошло хорошо, как думаешь?

– Гости остались под большим впечатлением, – улыбнулся официант.

Взяв с подноса три бокала с шампанским, Афродити подала один матери.

– Спасибо, милая. Я бы выпила что-нибудь безалкогольное, если не возражаешь.

– Даже сегодня, мама? В такой день?

Хотя в последнее время они виделись редко, но мать по-прежнему раздражала ее. Почему она хоть раз не могла изменить своим правилам ради дочери в такой важный для той день?

Даже на свадьбе дочери Артемис Маркидес сидела в стороне. Смерть Димитриса была трагедией для них всех, но Афродити страстно желала, чтобы она не омрачала и сегодняшнее событие тоже.

Афродити заметила, как мать избегает смотреть на официанта. Предубеждение Артемис относительно турок-киприотов расстраивало дочь, но она предпочитала не затрагивать эту тему. Афродити разделяла точку зрения мужа: отель должен нанимать людей, которые лучше других выполняют свою работу, вне зависимости от их национальности.

– Это тоже отличает «Восход» от других заведений, – объяснял Саввас теще, когда та задала вопрос на эту тему днем. – Чтобы сделать отель по-настоящему интернациональным, у нас должны работать люди разных национальностей.