После того как вечер состоялся и отель был открыт официально, дел у Афродити убавилось. Возвращаясь из аэропорта, женщина чувствовала себя усталой и опустошенной. Она не знала, чем будет заполнять время. Несколько месяцев Афродити готовилась к торжественному открытию, придумывала цветочные композиции, пробовала канапе, составляла списки гостей. Ее работа по меблировке тоже была завершена.

Как ей поддерживать свой статус, если вся ее роль сводится к подготовке редких мероприятий и появлению на коктейлях и ужине?

Однако это тоже требовало тщательной подготовки, включая ежедневное посещение парикмахера.

– Кирия Папакоста, представляю, какой вчера был прекрасный вечер! – воскликнула Эмин, когда Афродити появилась на пороге салона красоты. Парикмахерши уже прочитали отчет в газете. – Все, кто что-то собой представляет, были там! Самые важные лица, я хотела сказать!

Эмин и Афродити вели себя непринужденно, как люди, которые знакомы много лет. Для турчанки-киприотки Афродити была и дочерью, и клиентом, а теперь еще и работодателем. Возможно, последнее предполагало более официальный стиль общения, но по молчаливому согласию обе не придавали этому значения.

– И вы так прекрасно выглядели!

– Спасибо, Эмин, – ответила Афродити. – Я получила много комплиментов по поводу прически!

– У нас сегодня не было отбоя от посетителей, – сообщила парикмахерша. – По-моему, приходят даже посторонние, чтобы воспользоваться случаем и осмотреть все.

– Но и гости отеля тоже? – поинтересовалась Афродити.

– Полно! – ответила Савина.

Сегодня Афродити выбрала ярко-зеленое платье – оно эффектно оттеняло прозрачные аквамарины – с рукавами до локтей, чтобы был виден браслет. Юбка пышная, в сборку, подчеркивала тонкую талию.

– Эти цвета вам очень к лицу, – тихо заметила Эмин, расчесывая волосы Афродити, доходившие той до талии. – Вы такая красивая!

– Ты такая милая! Я сегодня чувствую себя немного усталой. Вечер затянулся.

– Ваши родители побудут немного? – Савина протирала зеркало рядом.

– Нет, к сожалению, – ответила Афродити, и они встретились взглядом в зеркале. – Они уже улетели. Ты же знаешь мою мать.

Обе женщины прекрасно ее понимали.

Эмин помнила, как в первый раз встретилась с Артемис Маркидес после смерти ее сына. Та словно вдвое уменьшилась в размерах, а волосы, как потом рассказывала Эмин, из каштановых сделались седыми за одну ночь.

– Я много раз слышала, что так бывает, но не верила, – говорила парикмахерша друзьям. – А тут увидела сама, собственными глазами!

– Жалко, что они так быстро уехали, – вздохнула Савина. – Говорят, в Англии такая плохая погода… А ваша мать любила посидеть на солнышке.

– Мне кажется, она теперь ничего не любит… – пробормотала Афродити. Повисла пауза. – Можешь сделать строгую прическу? Подними опять волосы наверх, но только без локонов, – попросила она.

Эмин еще раз провела расческой по длинным густым волосам Афродити и разделила их на две части. Обе парикмахерши принялись заплетать их в косы и скручивать в пучок наверху, выше, чем было вчера вечером. Чтобы закрепить тяжелые блестящие косы, потребовалось несколько десятков шпилек.

Убранные наверх волосы подчеркивали длинную изящную шею Афродити и делали более заметными серьги в ушах.

Савина поднесла зеркало, чтобы клиентка могла рассмотреть прическу сзади.

– Катапликтика! – ахнула та. – Фантастично!

– Даже лучше, чем вчера, – заметила Эмин.