Санитарная машина, подпрыгивая на неровностях, пересекала поле, давя гусеницами убитых, и когда добралась наконец до леса, Гренц вышвырнул труп прочь.
Высоко над ними вслед русскому танку с ревом бросился немецкий пикирующий бомбардировщик «Штука», его пулеметы неистовствовали. Укрывшись под пологом леса в наглухо закрытом танке, экипаж слышал, как неподалеку в чаще взорвалась бомба и по бронированному корпусу забарабанили щепки и осколки.
6
– А вы знаете, какой сегодня день? – спросил Ганнибал за завтраком, подняв глаза от тарелки с овсянкой. – Сегодня – день, когда солнце приходит прямо в окно дяди Элгара.
– В какое время оно приходит? – спросил учитель Яков, будто бы сам этого не знал.
– Оно выглянет из‑за башни в половине одиннадцатого.
– Это ведь было в 1941‑м, – сказал учитель Яков. – Ты что же, хочешь сказать, что момент появления солнца будет тот же самый?
– Да.
– Но ведь реально год длиннее, чем триста шестьдесят пять дней.
– Но, учитель Яков, этот год – следующий после високосного. И 1941‑й, когда мы в последний раз наблюдали появление в окне солнца, был тоже после високосного.
– Тогда что же, календарь так точно откорректирован, или мы живем грубыми допущениями?
В камине с треском вспыхнул терновник.
– Я думаю, это два отдельных вопроса, – сказал Ганнибал.
Учитель был доволен, но его ответом стал новый вопрос:
– А год 2000‑й будет високосным?
– Нет... Ой, да, да, он будет високосным.
– Но он же делится на сто! – возразил учитель Яков.
– Но он делится еще и на четыреста! – ответил Ганнибал.
– Совершенно верно, – заметил учитель. – И это будет первым применением григорианского правила. Может быть, в тот день, пережив все грубые поправки, ты вспомнишь о нашем разговоре. В этом странном месте. – Он поднял свою чашку, словно бокал. – В будущем году – в замке Лектер!
* * *
Первым услышал этот шум Лотар, когда набирал воду; рокот двигателя на низких оборотах и треск ломающихся ветвей. Он оставил ведро у колодца и в спешке влетел в дом, не отерев ног.
Советский танк «Т‑34», в зимней маскировке из снега и соломы, ломился на поляну по конской тропе. На башне русскими буквами было начертано «Отомстим за наших советских девушек!» и «Уничтожим фашистскую заразу!». За башней танка, над двигателем, примостились двое солдат в белых маскхалатах. Башня повернулась, пушка танка целила в охотничий домик. Крышка люка откинулась, и пулеметчик в белой зимней одежде с капюшоном встал за пулемет. В другом люке появился командир экипажа с мегафоном в руке. Он повторил свое обращение по‑русски и по‑немецки, стараясь перекричать дизельный грохот двигателя:
– Нам нужна вода, вреда мы вам не причиним, пищу не отберем, если из дома никто стрелять не станет. Если нас обстреляют, все вы будете убиты. А теперь выходите. Пулеметчик, заряжай, держи их под прицелом! Если не увидишь их лиц, когда кончу считать, стреляй.
Раздался громкий щелчок – это боец оттянул затвор пулемета.
Граф Лектер вышел из дома и встал на самом солнце очень прямо, так, чтобы были видны его руки.
– Берите воду. Вам от нас вреда не будет.
Командир танка убрал мегафон.
– Всем выйти, чтобы я всех видел!
Граф и командир танка обменялись долгими взглядами. Командир показал графу пустые ладони, граф сделал то же самое. Граф повернулся к дверям дома:
– Выходите.
Когда командир увидел все семейство, он сказал:
– Дети могут оставаться в доме, в тепле. – Потом – пулеметчику и экипажу: – Держите их под прицелом. |