— Так, стоп! — Катерина уставилась на молодого человека, широко открыв глаза. — Это что, алмаз, что ли?

— Ну да, алмазный стержень, всё так, — кивнул ей Чернышёв и улыбнулся Громовой. — Я вообще жутко полезный в хозяйстве мужчина, да.

— Да-а, — протянула Катерина. — Алмаз двух метров в длину и десяти сантиметров в диаметре — это, конечно, мощно. Ты это, давай-ка не оставляй эту штуку в стене, жалко же!

— Хорошо, хорошо, — тот уже вовсю смеялся, не скрывая этого, — не буду разбазаривать основу будущего семейного бюджета.

— Олег! — прикрикнула на него Катерина и, кажется, покраснела.

Но тут в смехе зашлись все. По большей части из-за отпускающего потихоньку напряжения схватки. Смеялся даже Марио, который, как оказалось, уже пришёл в себя и всё ещё морщился от боли.

Олег вытянул руку, и копьё, выскользнув изо льда и тела монстра, вернулось к своему создателю и легло прямиком в раскрытую ладонь.

— Всегда мечтал так сделать, — сказал он удовлетворённо.

Я помог Сан-Донато подняться. С другой стороны его страховал Архос.

— Идти сможешь? — поинтересовался я у Марио.

За нашими спинами обезглавленное тело твари медленно сползало в озеро жидкого эфира. И это осталось совершенно нами незамеченным.

— Да вроде бы, — ответил тот, слегка перекошенным от испытанной боли ртом. — Мне же руку пытались откусить, а не ногу.

Я кивнул и послал в Марио небольшое целительное заклинание. Его плечи тут же расправились, а спина выпрямилась.

— Я теперь, походу, навсегда разлюблю футбол, — заметил Кропоткин, занимая место сразу за Валей. — На всю оставшуюся жизнь.

Мы снова вставали в привычную цепочку для похода.

— Это ещё почему? — поинтересовался я, оглядываясь на Фёдора.

— Я увидел осколок льда на поверхности моста, да и пнул его подальше. И потом вот это всё началось… — он хотел сказать что-то ещё, но тут поверхность озера снова забурлила.

Я огляделся. Тела убитой нами твари нигде не было. Вместо этого по всей зримой поверхности эфира то тут, то там начинало бурлить. Можно было подумать, что эфир под нами закипал.

А затем раздался дикий визг, переходящий чуть ли не в ультразвук, от которого почти рвались барабанные перепонки.

И над поверхностью озера стали появляться твари.

Одна. Другая.

И ещё.

И ещё.