— Элбрайн, — с печальной улыбкой произнесла Джилсепони, и на ее глазах выступили слезы.

Это он прозвал ее Пони, и прозвище на много лет пристало к ней. Теперь никто не называл ее так; разве что Роджер He-Запрешь, да и то лишь с глазу на глаз. Что ж, она сама этого захотела. Когда не стало Элбрайна, имя Пони утратило свое прежнее значение.

А ведь со времени ее детства прошло всего-навсего двадцать лет. Неужели она когда-то жила весело и беззаботно? Сейчас баронесса с трудом в это верила. Вся ее взрослая жизнь прошла в тревогах и была полна впечатляющих событий.

Джилсепони сидела на плоской крыше, погрузившись в воспоминания. В воздухе пахло дымом от трактирного очага. Запах этот смешивался с ветром, приносившим соленое дыхание залива Короны. Картины прошлого проносились в сознании баронессы, и она окунулась в их бурлящий водоворот. Так незаметно прошел час. Ветер со стороны Мазур-Делавала стал холодным, но женщина едва обратила внимание на перемену в погоде. Она не боялась холода. Джилсепони пребывала сейчас там, где тихо и спокойно. В глубине ее существа находился островок, не тронутый ни ужасающими воспоминаниями прошлого, ни мыслями о ее нынешних — иногда казавшихся ей нескончаемыми — заботах и обязанностях.

Баронесса не заметила света фонаря, проплывшего внизу, и не услышала, как заскрипела водосточная труба под тяжестью карабкавшегося по ней человека.

— Вот ты где, — знакомый голос ворвался в сознание Джилсепони, резко прервав ее путешествие в прошлое.

Она повернулась и увидела рядом с собой улыбающегося человека, чье лицо с ямочками на щеках было окаймлено густой бородой. Наклонившись, Браумин Херд, а это был он, взял от того, кто следовал за ним, фонарь и поставил на крышу. Браумин был почти на десять лет старше Джилсепони. Его некогда темные волосы подернула седина, а в углах серых глаз появилось множество морщинок. «Следы от частых улыбок» — так он их называл. Браумин Херд всегда был плотным, широкоплечим мужчиной и ходил, выпятив грудь колесом, а за последние годы еще и заметно раздался в талии.

Вслед за Хердом на крышу поднялся его надежный друг и помощник, с которым его связывала многолетняя дружба. Магистр Виссенти Мальборо представлял собой полную противоположность Браумину: тщедушный, беспокойный человечек, непоследовательный, со множеством причуд. Однако его удивительный ум, способный видеть многие вещи совсем не так, как они представлялись другим, часто помогал Браумину Херду найти верное решение в затруднительных ситуациях.

Крыша трактира была излюбленным местом Джилсепони, и она предпочитала сидеть здесь в одиночестве. Появление двоих монахов выглядело вторжением в ее заповедный уголок. И все же баронесса была рада встрече со своими старыми друзьями. Оба монаха стояли плечом к плечу с нею и Элбрайном в последние мрачные дни правления отца-настоятеля Далеберта Маркворта. Оба знали, что в случае победы Маркворт не пощадит их, а он, как тогда казалось, был близок к победе… В дальнейшем в отношениях Джилсепони с Браумином Хердом и Виссенти Мальборо бывало всякое. Джилсепони негодовала, когда они, подобно остальным монахам абеликанского ордена, укрылись за стенами аббатства и отказались помогать жертвам розовой чумы. Но ее гнев остался в прошлом. Браумин и Виссенти оказали ей неоценимую помощь, когда Джилсепони приняла титул баронессы, а вместе с ним — обязанности по управлению большим городом.