Илай вскрикнул — и проснулся. Его колотило, пот лил градом. По телевизору шел фильм «Собор Парижской Богоматери» на французском языке. Колдун не помнил, как уснул, не помнил, как включил телевизор...

Часы показывали два пополудни — значит, проспал он по меньшей мере минут тридцать. Илай чувствовал себя совершенно разбитым, выжатым как лимон.

Он и прежде порой доходил до полного изнеможения, но такого с ним еще не бывало — как будто умер и тут же воскрес. От жуткой мысли его передернуло.

Колдун встал, прошелся, разминаясь, по комнате и произнес несколько простеньких заклинаний. На первый взгляд ничего особенного с ним не произошло, и тем не менее казалось, будто чего-то не хватает...

— По всей видимости, мозгов, — буркнул он раздраженно.

К настоящему моменту поисковое заклинание должно было сработать. В конце концов, он ведь очень могущественный колдун!

А может, Николь просто не желает, чтобы он ее нашел? Мысль ранила Илая в самое сердце, взбесив ничуть не меньше, чем неудавшееся колдовство.

— Я требую ответа! — прорычал он в застывшую холодную пустоту.

Магические силы пришли в действие. На экране крупным планом высветился собор Парижской Богоматери — и телевизор отключился.

Илай потрясенно уставился на погасший экран. Он не стал искать логических объяснений: в воздухе витала магия, колдун чувствовал ее каждой клеточкой тела.

Очевидно, следующий пункт назначения — известнейший парижский собор, новая точка отсчета для поисков. Какая ирония! Ведь Илай все утро бродил там по крыше.

— Ну почему непременно в церкви? — вздохнул он.

Илай давно занимался темной магией, а потому прекрасно знал: не важно, что ты делаешь, не важно, кому приносишь жертвы, — иногда все равно не получаешь желаемое.

Наблюдая из глубины собора за людьми, истово молящимися перед зажженными свечами, колдун размышлял о том, что, в сущности, все религии схожи. Каждая оставила последователям вопросы без ответов, утраченные артефакты и горькое разочарование в попытках усмирить тягу к удовольствиям. Кроме того, они привили своим приверженцам стойкую любовь к обрядам.

Глядя на коленопреклоненных перед свечами прихожан, Илай вспоминал, сколько ночей он провел практически за тем же занятием.

Что следует искать в соборе?

Впрочем, полученное сообщение толковалось предельно ясно, поэтому колдун еще какое-то время побродил по зале, рассматривая древнюю каменную кладку и пытаясь охватить взглядом величественную постройку. Наконец за неимением лучших идей Илай тоже зажег свечу и, выбрав место подальше от других молящихся, с улыбкой встал на колени.

Спустя несколько минут рядом с ним опустился старик, шевеля губами в беззвучной молитве. Колдун же изо всех сил сдерживался, чтобы не воззвать к Рогатому Богу вслух. Пожалуй, было бы забавно, но... бессмысленно — к Николь это ни на шаг не приблизит.

В руках молящегося соседа блеснуло серебро. Заинтересовавшись, Илай слегка повернул голову, ожидая увидеть четки, а увидел пентаграмму. Старик поднял глаза — взгляды пересеклись.

— Это же знак... магов, — тихо сказал Илай, намеренно избежав слова «викка».

— Не обязательно. Долгое время пентаграмма символизировала пять ран на теле Христа и пять чувств человека.

— Впервые слышу.

— Да, это известно немногим. Но я, юноша, из тех мест, где христиане знают о своей религии куда больше остальных. Знают, кто они и чего ищут.

По спине пробежал холодок; даже в детстве Илай не испытывал такого страха, какой по необъяснимым причинам внушал ему старик.