Питт позвонил, и молодой розовощекий человек сразу же открыл дверь.

— Инспектор Питт с леди Фицрой-Хэммонд. — Томас отступил, пропуская ее вперед.

— А, добрый день, добрый день. — Молодой человек с жизнерадостным видом повел их по коридору в комнату, где было много столов, прикрытых простынями. — Вам нужен номер четырнадцать. — Он весь светился чистотой и профессиональной гордостью. Рядом со столом стоял стул — по-видимому, на случай, если родственникам станет плохо. На столике в конце комнаты были кувшин с водой и три стакана.

Горничная вынула носовой платок и держала его наготове.

Питт стоял рядом, чтобы в случае необходимости оказать помощь.

— Хорошо. — Молодой человек поправил очки на переносице и откинул простыню, чтобы продемонстрировать лицо покойного. Одеяние кебмена исчезло, редкие волосы были аккуратно причесаны, и тем не менее зрелище было ужасающее. Кожа покрылась пятнами и кое-где начала слезать, и запах стоял тошнотворный.

Леди Фицрой-Хэммонд, едва взглянув на покойника, прикрыла лицо руками и, отступив назад, наткнулась на стул. Питт поставил его на место, а горничная усадила свою госпожу. Никто не произнес ни слова.

Молодой человек снова прикрыл простыней лицо покойника и прошел по комнате за стаканом воды. Вид у него был невозмутимый, словно он постоянно этим занимался — впрочем, вероятно, так оно и было. Вернувшись, он передал стакан горничной, а та — хозяйке.

Леди Фицрой-Хэммонд сделал глоток, затем обхватила стакан так крепко, что побелели костяшки пальцев.

— Да, — произнесла она шепотом. — Это мой муж.

— Благодарю вас, мэм, — сказал Питт. Дело было далеко от завершения, но, весьма вероятно, больше ему ничего не удастся узнать. Конечно, осквернение могилы — преступление, но у него не было реальной надежды раскрыть, кто и почему сделал эту гнусность.

— Вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы идти? — спросил Томас. — Уверен, дома вам станет лучше.

— Да, благодарю вас. — Она встала и, с минуту помедлив, неверной походкой пошла к дверям. Горничная следовала за хозяйкой по пятам.

— Это все? — осведомился молодой человек, слегка понизив голос, но тон был по-прежнему бодрым. — Могу я пометить, что его опознали, и выдать тело для захоронения?

— Да, можете. Лорд Огастес Фицрой-Хэммонд. Несомненно, семья распорядится, как и что нужно сделать, — ответил Питт. — Полагаю, не обнаружено ничего необычного?

— Совершенно ничего, — с энтузиазмом произнес молодой человек, который почувствовал себя свободнее теперь, когда женщины удалились и были вне пределов слышимости. — За исключением того, что он умер, по крайней мере, три недели назад и был уже один раз похоронен. Впрочем, вы, наверное, это знаете и без меня. — Он покачал головой, вследствие чего вынужден был поправить очки. — Не могу понять, зачем кому-то понадобилось это делать. Я имею в виду, выкапывать мертвеца. И они его не вскрывали — ну, как делают студенты-медики или черные маги. Тело совершенно не тронуто!

— На нем нет никаких отметин? — Питт сам не знал, зачем он это спрашивает — ведь он и не ожидал, что на теле обнаружатся отметины. Это был типичный случай осквернения могилы, и ничего больше. Какой-то сумасшедший, у которого налицо эксцентричное помешательство.

— Никаких, — подтвердил молодой человек. — Пожилой джентльмен, холеный, упитанный, даже немного полноват, но в его возрасте тут нет ничего необычного.