Питт улыбнулся жене и поставил тарелку себе на колени. Шарлотта была права: суп очень горячий. Пришлось подложить под тарелку кухонное полотенце.

— Нет, насколько мне известно, не имеет, — ответил он на предыдущий вопрос жены.

— Где он жил? — Она села против Питта и ждала, пока он доест суп, прежде чем вынимать из духовки пудинг и овощи. Ей пришлось долго учиться, как готовить экономно и вкусно, и теперь было приятно наблюдать за результатами своих трудов.

— Поблизости от Ресуррекшн-роу, — ответил Питт.

Она нахмурилась, озадаченная.

— Мне казалось, это довольно… э-э… захудалый район?

— Да. Убогий и довольно запущенный. Там по крайней мере два борделя — они скрывают, чем занимаются, но мне-то это известно. А еще есть ломбард, в котором мы нашли большое количество краденых вещей.

— Значит, это не может иметь никакого отношения к Доминику и, само собой разумеется, к Алисии! — убежденно заявила Шарлотта. — Доминик еще мог бывать в таком месте. Даже джентльмены порой делают весьма странные вещи…

— Особенно джентльмены, — вставил Томас.

Она оставила без внимания его шпильку.

— …Но Алисия никогда даже не слышала о нем.

— В самом деле? — Питт действительно не был в этом уверен.

Шарлотта снисходительно взглянула на мужа, и на какое-то мгновение оба ощутили пропасть между ними: слишком уж разным было их происхождение.

— Да. — Она слегка покачала головой. — Женщины, у родителей которых есть претензия на светскость, подлинную или воображаемую, гораздо больше защищены или заточены, чем ты думаешь. Папа никогда не позволял мне читать газеты. Я таскала их из буфетной дворецкого, а Эмили и Сара — нет. Папа считал, что юным леди ни к чему знать что-то спорное, скандальное или огорчительное, и такие темы не следует упоминать в беседе…

— Я знаю, что… — начал Питт.

— Ты думаешь, он был слишком строг и предусмотрителен? — перебила она. — Нет, ничуть не более остальных. Женщины еще могут иметь представление о болезнях, рождении детей, смерти, но им не полагается знать о таких ужасных вещах, как нищета или преступления, и особенно о взаимоотношениях полов. Ведь это может вызвать вопросы или желание что-то изменить!

Томас удивленно посмотрел на жену. Она раскрывалась перед ним совсем с иной стороны.

— Я не знал, что ты испытываешь такую горечь от этого, — медленно произнес он, поставив пустую тарелку на стол.

— Правда? — с вызовом спросила Шарлотта. — А ты не помнишь, сколько раз, придя домой, рассказывал мне о разных трагедиях? Благодаря тебе я узнала, что позади элегантных кварталов существуют трущобы, где люди умирают от голода и холода. Там повсюду грязь, и крысы, и болезни, а дети, едва начав ходить, учатся красть, чтобы выжить. Я никогда не была там, но знаю, что такие места существуют, и когда ты возвращаешься вечером домой, от твоей одежды пахнет всем этим. Этот запах ни с чем не спутаешь.

Томас подумал об Алисии, о ее шелках и полном неведении относительно жизненных сложностей. Шарлотта была такой же, когда он с ней познакомился.

— Прости, — тихо сказал он.

Шарлотта прихваткой взялась за дверцу печи и, открыв ее, вынула пудинг.

— Не извиняйся, — резко ответила она. — Я взрослая женщина, а не ребенок, и могу выдержать столько же, сколько и ты. Что ты собираешься делать с этим мистером Портьесом? — Взяв нож, она разрезала пудинг. Корочка была коричневой, и подливка просочилась наружу. Трущобы трущобами, а муж проголодался, и надо его кормить.