|
Вперед шагнул среднего роста юноша, с длинными, густыми волосами, распущенными по плечам. Особой статью он не отличался, но был широк в плечах и, по-видимому, обладал немалой силой. Кроме того, у него явно имелось чувство юмора. С легкой усмешкой юноша сказал: — Я рыцарь Освальд Ридле, оруженосец барона Клейнфора. Двадцать два года, не женат, хотя дети, наверное, есть. Никаких земель, денег и драгоценностей. Все мое богатство — это щит и меч. И судя по рассказу графа, меня вытащили из той же свалки. Кайнц повернул голову, в его взгляде читалось презрение и ненависть. Будь его воля, он этого шутника порубил бы в капусту. Однако сдерживать себя граф умел. Ни слова не сказав, граф отвернулся. Между тем Делонт внимательно рассматривал оруженосца. Спустя мгновение аланец произнес: — Вы очень догадливы, Ридле. Ваш хозяин после того, как уложил на траву графа Кайнца, вскоре был сам убит. Стрела из арбалета попала ему в глаз. Увы, мы ничем помочь не могли — повреждение мозга. И почти тотчас вы сами пропустили удар мечом в живот. Нам пришлось здорово повозиться. Шансов было мало — четыре операции. И все же мы вас вытащили. — Премного благодарен, — усмехнулся Освальд. — Я глубоко верующий католик, но на тот свет пока не спешу. Следующим за Ридле стоял высокий, стройный, черноволосый мужчина с утонченными чертами лица. Со стороны могло показаться, что он мягок и покладист. Однако едва уловимая улыбка снисхождения показывала ум и смелость. Подобные люди от скуки сами находят себе неприятности, чтобы их преодолевать. А если это не удается, они умирают с легким беззаботным сердцем, считая, что прожили отличную жизнь. — Я маркиз Жак де Креньян, двадцать семь лет, — произнес третий. — Честно говоря, я удивлен, что оказался здесь. Был обычный поединок, и вряд ли мои раны были столь серьезны. — О, вы глубоко заблуждаетесь, — возразил Барт. — Во-первых, поединок вряд ли был обычный. Ведь на вас напали трое... — Но по очереди, по законам чести, — вставил маркиз. — Двоих вы убили, — не отвечая, продолжи аланец. — А вот третий... Вы прижали его к дереву и уже хотели прикончить, но не заметили в руке противника кинжал. А он вогнал его вам в печень по самую рукоятку. — Вот мерзавец, — снисходительно улыбнулся Жак. — Вы слишком легкомысленно относитесь к этому случаю, — удивленно проговорил посвященный. — Просто чудо, что мы пролетали мимо и стали свидетелями боя. В противном случае, вы действительно вряд ли оказались бы на этом корабле. — Зато, возможно, я бы оказался на небесах. И что хуже — затрудняюсь сказать. Пока вы меня не убедили, — ответил де Креньян, возвращаясь на свое место. Четвертым оказался среднего роста японец. Он вышел вперед и почтительно поклонился. Все европейцы с удивлением и интересом рассматривали его. Многие из них видели азиатов, но людей такого типа никто не встречал. — Я Тино Аято, самурай великого сегуна Минамото. Я не буду говорить о своих достоинствах, но с удивлением отмечаю, что моя планета населена разными расами людей. И большинство из здесь присутствующих отличаются от меня. Видно, мы сами еще слишком плохо знаем свою Землю. — Гораздо хуже, чем предполагаете, — сказал Делонт. — Ваша планета очень велика, если оперировать привычными для вас расстояниями. Огромные территории еще не освоены, а те, на которых проживают люди, разделены морями и океанами. Землянам понадобятся столетия, чтобы освоить все материки, и еще столетия, чтобы лучше узнать друг друга. А сколько за это время будет войн, я даже затрудняюсь сказать. Что касается вашего пребывания здесь, то... — Мне не надо это пояснять, — оборвал собеседника Тино. — Если это так интересует присутствующих, я скажу сам. Когда в сражении встречаются два самурая — им никто не мешает, и один из них обязательно будет сражен. |
