|
— Скажите, Ян Антонович, в чем были главные трудности переговоров? Вероятно, старые претензии? — Главных трудностей по существу было две — страх английских империалистов перед идеями Октября на Востоке и старые претензии. По первому вопросу консерваторы мобилизовали все силы для доказательства зловредности «советской пропаганды» в Китае, Афганистане, Персии, Турции. Шла шумная кампания в печати, в парламенте, с церковной кафедры, изображавшая большевиков как дьяволов, стремящихся разрушить Британскую империю. Утверждалось, что Советское правительство нарушает свои обещания, данные при подписании англо-советского торгового соглашения 1921 г. о невмешательстве во внутренние дела Великобритании. Заявлялось, что Советское правительство и Коминтерн одно и то же и что, стало быть, Советское правительство отвечает за каждое действие этой международной организации рабочих. Нам приходилось во время переговоров, да и вообще приходится в Англии тратить страшно много сил на борьбу с обвинениями СССР во всех трудностях, которые испытывают сейчас господа британские империалисты в Азии. Вы сами убедитесь в этом, когда займетесь работой отдела печати полпредства… Что касается второго вопроса — о старых претензиях, — то здесь мне невольно вспоминается «Меморандум банкиров», опубликованный как раз в день начала переговоров, 14 апреля. В этом замечательном документе хозяева Сити требовали, чтобы СССР признал все старые долги, государственные и частные, вернул иностранцам их национализированную собственность и гарантировал на будущее полную неприкосновенность частной собственности. Куда же дальше?.. Правда, на следующий день в печати появился контрманифест за подписью некоторых виднейших лидеров тред-юнионов — таких, как А.Персель, Вен Тиллет, Уоллхэд, Роберт Вильяме и другие, — но как ни приятно было это выступление, оно, конечно, не могло уравновесить собой голос настоящих хозяев капиталистической Англии. — Ну, а какую позицию занимало в этой обстановке правительство Макдональда? — поинтересовался я. — Правительство Макдональда, — ответил Берзин, — во время переговоров занимало колеблющуюся, межеумочную позицию. Да и как могло быть иначе? Ведь лейбористы не революционеры, а чистокровные реформисты. Все они вышли из идеологической школы фабианства. Поэтому пойти на решительные меры они не осмеливались. Некоторые левые здесь доказывали, что в интересах Англии, да и всей Европы было бы устроить «английское Рапалло», т.е. взаимно аннулировать все старые претензии, и на новой, свободной от наследия прошлого почве начать строить здание англо-советских отношений политических и хозяйственных, — глядя только в будущее. Думаю, эти люди были глубоко правы, если подходить к делу с точки зрения дальнего прицела. Однако Макдональд и его коллеги оказались не в состоянии пойти на такой смелый и дальновидный шаг. Они были слишком связаны со взглядами и настроениями господствующего класса и потому решили вести о СССР переговоры о возмещении и компенсациях за старые претензии. Это чрезвычайно усложнило всю ситуацию. Была еще одна причина лейбористской неустойчивости. В парламенте 1924 г. они не имели собственного большинства: лейбористов было 191, либералов — 159, консерваторов — 258 и независимых — 7. Консерваторы не имели большинства и не могли образовать собственное правительство. В результате длительных переговоров родилось правительство Макдональда, которое поддерживали либералы. Это делало его зависимым от либералов и заставляло вести приемлемую для них линию. Вы легко можете понять, как вся эта ситуация отражалась на курсе правительства Макдональда. Я поинтересовался, что все-таки представляло основную трудность в переговорах. Берзин ответил: старые претензии. — По вопросам политическим, — продолжал он, — о «пропаганде», невмешательстве в дела друг друга и т. |
