– Артиллерийские бастионы?

– Два, сэр. Но они достаточно далеко, практически на другой стороне системы. Один из них уже начал разворот и движение в нашу сторону.

– Время подхода?

– Два с половиной часа, сэр.

«Все сходится», – кивнул Винсент.

На этот раз разведка сработала как надо и ничего не напутала, не допустив трагических ошибок, из-за которых иногда расставались с жизнью многие тысячи членов экипажей впустую погибших кораблей. Именно столько и именно такой классификации должно было быть кораблей противника в системе.

У самого адмирала под командованием находилось немногим больше судов – двадцать пять, в том числе и артиллерийский эсминец, способный вспороть даже самую крепкую броню любого крейсера. Противостоять им могли только артиллерийские бастионы, но они сейчас далеко, и по расчетам, все закончится еще до того, как они подойдут на прицельный выстрел.

Другое дело, что расчеты не всегда оправдываются, но тут уж как карта ляжет. Противник, что ни говори, не из слабых. Когда Силаев поинтересовался, почему бы не разбить группировку противника послабее, командующий ему популярно объяснил, что все должно выглядеть как можно натуральнее. Атака слабого противника не вызвала бы подозрения – подобное случалось сплошь и рядом, но вот абордаж в таком, с позволения сказать, налете выглядел бы очень подозрительно. Ведь на таких кораблях офицерский состав много не знает, тогда зачем его захватывать? Нападавший в подобных рейдах стремится просто уничтожить противника без лишних телодвижений, а значит, и лишних потерь.

К тому же нападение должно быть обставлено, как целенаправленная попытка отбить систему обратно и даже более того – как начало полномасштабного контрнаступления по всем фронтам. В общем, операцию следовало прикрыть легендами со всех сторон.

– Эта система как нельзя лучше подходит под такое определение, – пояснял командующий. – Мы вроде как выравниваем линию фронта.

Винсент тогда лишь кивнул. Линий фронтов уже давно не существовало. Ну, какие могут быть фронты, когда корабль может вынырнуть в любой точке пространства глубоко в тылу, просто проходя сквозь какие бы то ни было силы противника как сквозь пустое место? Но, видимо, еще по инерции мышления, такое понятие сохранилось, и командующие с обеих сторон действовали соответствующим образом, «выравнивая» и «продавливая» все эти линии, рубежи и участки.

Хотя чисто умозрительные линии фронтов как некий анахронизм все еще оставались в аномальных зонах, где прыжки самоубийственны, и приходилось воевать по-старинке, завоевывая систему за системой, преодолевая многоэшелонированную оборону, чтобы не оставить у себя в тылу анклав противника.

Люди скудность резервов компенсировали своею изобретательностью. Поэтому чужие, оставляя незачищенную планету в тылу, натыкались на партизан, которые на быстроходных катерах, базирующихся либо на самих планетах, либо хорошо скрытых в метеоритных полях, делали стремительные вылазки и щипали плохо охраняемые корабли снабжения. Через какое-то время наносился контрудар силой Флота, систему отбивали обратно, боекомплект партизан пополнялся, Альянс снова атаковал, и все начиналось сначала.

Но на Воддо партизан уже не было: совсем недавно их всех зачистили. А чтобы варвары – так называли людей в Альянсе – не смогли по своей новой стратегии выжечь планету дотла ядерной бомбардировкой или заразить планету вирусами, охрану поставили надежную. Потому и выбрали эту систему для атаки земляне, стремясь создать впечатление, будто хотят ее разбомбить и забросать вирусами.

«Что ж, мы действительно поступаем по-варварски», – отстраненно подумал Винсент.

– Начинайте сближение, – скомандовал он.

– Есть, сэр.

Корабли, впрочем, и так не стояли: как только они вышли из прыжка, сразу же понеслись навстречу противнику.