Когда Небу ушел, Гор приблизился, обойдя другой край фаэтона, на котором я устроилась, и склонившись над ним. Он поймал мою ладонь и поцелуями пробежал по моим человеческим пальцам к предплечью и плечу.

Я нервно сказала:

- Вы обещали Небу не влиять на меня силой.

- Я не использую силу, - сказал он, касаясь губами моей кожи. – Я соблазняю тебя таким человеческим магнетизмом.

- Возможно, но у меня есть парень. И ваша мать, Исида, сказала, что вы поможете.

Гор вздохнул и поднял голову.

- Разве ты не знаешь, что нельзя упоминать при мужчине мать, если он хочет свести тебя с ума от страсти?

- Я не сойду с ума от страсти.

- Да, - нахмурился он. – А почему? Обычно мне не так сложно подчинить женщину своим чарам.

- Может, я не так восприимчива, как женщины, с которыми вы общаетесь.

- Нет. Это не так.

- Это именно так.

Он вгляделся в меня, его точеный подбородок был в дюймах от моего лица. Если бы он хотел, он мог легко приблизиться, но вместо этого прищурился, словно искал что-то под моей кожей. На миг мне показалось, что он ищет Тию, что он чувствует ее во мне, но он нашел что-то еще.

Покачав головой в смятении, он коснулся пальцем моего подбородка, поворачивая мою голову в одну сторону, потом в другую. Он прижал пальцы к моему сердцу, а потом его глаза расширились, он увидел брошь.

- Что это? – тревожно спросил он. – Как это вышло?

Гор отпрянул от меня и уставился на скарабея сердца, как на опасного скорпиона.

Указав на него, он сказал:

- Ты специально обманываешь меня?

- Обманываю? – сказала я с тревожным смешком. – Нет, - я накрыла ладонью гладкого скарабея и услышала тихий стук сердца Амона. Я едва слышно тихо прошептала. – Анубис предупреждал, что бессмертные могут так реагировать.

- Конечно, мы реагируем на это! – рявкнул, злясь, Гор, покраснев. Его лицо исказилось, он вскочил на ноги. – Ты чуть не завела меня в ловушку тех же чар, что этого бедняги, которого ты, видимо, привязала к себе, а он не знал. Его не хватило, чтобы утолить тебя, Сфинкс? Решила добавить бога в список завоеваний?

- А ну-ка погоди! – крикнула я, злясь из-за его обвинений, чувствуя, что я должна защититься, даже если обвинял меня всесильный бог. Я встала, уткнув в воздух палец. – Амон сплел заклинание, а не я. Если кто и не знал, так это я. И вы не имеете права обвинять меня в чем-то. Особенно, когда это ваше с Амун-Ра действие – точнее, бездействие – заставило Амона так поступить. Если кого и винить, то вас и других богов!

Гор стоял на другом конце дивана, грудь его вздымалась, руки сжались в кулаки. Он резко провел рукой по густым каштановым волосам, а потом застыл, темные глаза вспыхнули.

- Ради темнейших ям преисподней, - пробормотал он хрипло, подошел и обвил меня руками. Я боролась, но не могла двигаться. Он прижался губами к моему горлу и тихо простонал. – Даже теперь, зная, что это не по-настоящему, я не могу противостоять тебе. Твоя шея, щека, запах кожи… все это соблазняет. Меня не обманешь, Лили.

Гор прижал меня к себе и одарил поцелуем, от которого подкашивались колени. Он был страстным, сильным, и хотя я отталкивала его, он не дрогнул. Мои действия только распаляли его.

Я боролась, пытаясь понять, как вытащить руки, зажатые меж наших тел, и выхватить оружие. Но тут в атриуме прогремел голос, охлаждая переполненного Гора.

Властный голос нес силу тысячи солнц.

- Что ты творишь, племянник?

И Гор поднял голову, темные бездонные глаза смотрели со страстью, а раскат грома прогремел в небе над нами.

- Дядя! Я… - Гор напоминал мальчика, пойманного возле тарелки с печеньем. Он мялся и жался, пытаясь найти ответ на вопрос Амун-Ра, и я не сомневалась, что перед нами стоит бог солнца.