Такаар пообещал ждать их, но все равно его появление стало для них неожиданностью, когда часа за два до города из-за деревьев показался встрепанный эльф с безумным взглядом.

Такаар широко раскинул руки в стороны, а на губах его заиграла идиотская блаженная улыбка. Завидев ее, Ауум похолодел.

— Что ты наделал, Такаар?

По обеим сторонам Ауума встали Графирр, Меррат и Улисан.

Такаар выразительно приподнял брови.

— Я подготовил все для нашей победы, а ты ведешь себя так, словно я совершил тяжкое преступление.

Ауум обменялся взглядами с Улисаном.

— А где же твои последователи? — поинтересовался тот.

Такаар небрежно махнул рукой на запад.

— Надеюсь, сейчас они в полной безопасности в Лошаарене и, не исключено, уже начали курс обучения магии. Предоставив мне возможность провести вас в Исанденет и показать вам дар, который напоследок оставил мне Гаран.

Ауум напрягся.

— Человек не может дать тебе ничего, что пошло бы нам на пользу.

— В самом деле? Даже если речь о силе, способной обезвредить охранные заклинания на воротах, заглушить тревожную сигнализацию на ограждениях вокруг бараков с рабами и обуздать мощь самого Истормуна?

— Ты, должно быть, шутишь, — резко ответил Ауум. — Он дал тебе магов? Человеческих магов? Я в это не верю. Не могу поверить, что даже ты мог оказаться таким… наивным.

Лицо Такаара исказилось от гнева.

— Эти маги — с нами. Их двадцать пять человек, и они хотят смерти Истормуна ничуть не меньше нас.

— А почему ты так в этом уверен? — выкрикнул Ауум и, схватив Такаара за грудки, притянул его к себе так близко, что их лица почти соприкоснулись. — Чтобы они правили нами после него? Ты повторяешь ошибку Ллирон. Ты столь же близорук и самоуверен, как и она, но я не позволю тебе проделать это с нами.

С этими словами Ауум оттолкнул от себя Такаара. Тот, однако, не упал и даже не споткнулся, а шагнул вперед и взглянул Аууму прямо в глаза. На лице его появилось спокойное и даже безмятежное выражение, в котором не было и следа сумасшествия.

— Без их помощи мы не можем рассчитывать на то, что нам удастся прогнать Истормуна. Мы не сможем одолеть его магию, не располагая хотя бы толикой своей собственной. — Такаар развел руки в стороны. — Ауум, ты должен мне поверить. Доверься мне. Посмотри, как вас до обидного мало, и вспомни, что сделал Истормун с Катиетт. Если у нас не будет своей магии, он сделает то же самое со всеми нами, после чего невозбранно продолжит свое правление. В память о Катиетт, Пелин и Элисс, ты должен мне поверить. Я — не предатель.

Аууму была ненавистна сама мысль об этом, но в глубине души он понимал, что Такаар прав. Он и сам знал, что им понадобится помощь, но при этом убедил себя в том, что магия Иль-Арин с течением времени станет достаточно сильной.

— Да простит меня Инисс, — сказал он. — Хорошо. Я сделаю так, как ты хочешь. Но пусть они держатся от меня подальше. Скажи им, что, если хотя бы один из них сделает подозрительный жест, ТайГетен в мгновение ока разорвут их на куски. Ты понял меня?

— Они уже и сами знают об этом, — ответил Такаар.

Ауум повернулся к своим людям.

— Идемте, — сказал он. — И пусть все закончится сегодня ночью.

Ворота Исанденета были заперты. Наверху, над ними, стояли трое часовых, глядя в ночь и вслушиваясь в неумолчный шум тропического леса. Работенка им выпала непыльная: прежде чем неприятности доберутся до них, они должны будут начаться на мосту Ултан.