— То, чем я занимаюсь каждый день, я делаю ради вас, — начал он. — Сила эльфийской расы заключается в нашем духе и нашей вере. И за сто пятьдесят лет людям не удалось сломить нас. Но за это же время вы научились любить эльфов из других кланов.

— Я горжусь тем, что встретил вас и разговаривал с вами. И теперь каждого из вас я буду вспоминать в своих молитвах. Вашим мужеством и вашей решимостью я буду вдохновлять всех свободных эльфов, которых встречу на своем пути. Ваша история станет известна всему лесу.

— Но, хотя душа моя полна желания освободить вас, я призываю вас оставаться сильными. Не теряйте веру, даже если пройдут годы, прежде чем вы обретете свободу. Мы можем победить людей в честном бою, но у нас нет защиты от их магии. Но когда мы создадим ее, то очистим Калайус от людей.

— А теперь все, кто пожелает, могут говорить свободно.

Воцарилась неловкая тишина, но вот один из эльфов поднял руку. Его примеру последовали другие. Ауум наугад выбрал первого попавшегося. Им оказался туали с ввалившимися глазами и бледным от лихорадки лицом.

— Кто напал на хозяев?

Все поднятые руки разом опустились. Ауум скорбно улыбнулся. За время плена они пропустили возникновение новой разновидности эльфов.

— Вы знали их как Молчащих Жрецов, но даже тогда видели их крайне редко. А сейчас они называют себя Обращенными. Они вернулись обратно к природе и водят дружбу с пантерами.

— Сегодняшняя атака стала ответом на нападение людей на Аринденет. Там погибло много достойных эльфов, которые учились и готовились к тому, чтобы освободить вас. Но Обращенные не подчиняются ТайГетен. Смысл своего существования они видят в том, чтобы очистить лес от скверны и вернуть его в первоначальное состояние.

— Люди для них — опасная болезнь, зараза, которую следует выжечь каленым железом. И хотя они никогда не причинят вреда ни одному эльфу, они остаются глухи к последствиям своих действий. Они понимают, чего мы пытаемся добиться и почему мы выжидаем и накапливаем силы, но люди переступили черту, напав на великий храм Инисса, и мы не можем остановить Обращенных.

По бригаде рабочих пробежал шепоток. Обуревавшие их чувства были просты и понятны, хотя Ауум не разобрал ни слова. На помощь ему пришел Коэль.

— Слишком много людей понимают эльфийский, поэтому мы разработали собственный язык. В конце концов, у нас была для этого масса времени.

Ауум улыбнулся.

— Воля к победе сильнее желания капитулировать. Что их беспокоит?

Коэль пожал плечами.

— Они хотят знать, нанесут ли Обращенные новый удар.

Архонт ТайГетен вздохнул.

— У меня нет причин полагать, что они удовлетворятся содеянным.

Услышав его слова, толпа дружно затаила дыхание, и голос Коэля прозвучал глухо и мрачно.

— Ты должен остановить их. Мы рассказали тебе о том, что произойдет в противном случае. В результате одного только этого нападения умрут две сотни эльфов. Людям все равно, сколько нас погибнет; они лишь увеличат приток человеческой рабочей силы. А Обращенные добьются лишь того, что на Калайус прибудет еще больше людей. Не дай им погубить то, ради чего мы жили и страдали. Мы хотим умереть свободными.

Ауум покачал головой.

— Я не могу поверить в то, что люди уничтожат всех рабов только ради того, чтобы заменить их соотечественниками. Это противоречит здравому смыслу.

— Ты не знаешь их, — возразил Коэль. — А мы знаем. Наши жизни ничего не значат для них. Стоит кому-либо из нас заболеть или состариться, став непригодным для работы, как нас отводят в подземные казематы храма Шорта, где мы и умираем. Для них мы не больше чем животные. И они начнут убивать нас, если сочтут, что это подвигнет вас начать войну на уничтожение.