Лукас мысленно представил себе план рынка: с южной его стороны продавались овощи, фрукты и мясо, а с северной — торговали башмачники, жестянщики и продавцы одежды.

— Она украла там платье, — сказал он. — Девчонке нужно было хорошее платье, чтобы предстать перед королем. Здесь она переоделась и оставила это тряпье!

— Она переодевалась на улице? — захихикал Винтроп.

— У нее в тайнике одно тряпье! — Лукас отшвырнул ногой лохмотья.

— Значит, ты теперь можешь ее отпустить? — сказал Винтроп. — Она и вправду очень добрая. И симпатичная. А ты не думал еще раз жениться на ком-нибудь, как наш король? У тебя была бы новая жена.

Довольно.

Лукас пронзил своего сына жестоким взглядом, и тот сразу смолк.

Внезапно где-то совсем рядом раздался грохот копыт. Лукас обернулся. Листва за спиной мастера Винтропа зашелестела.

— Винтроп! — он схватил сына и бросился с ним на землю.

Мимо вихрем пронеслась четверка громадных лошадей и мгновенно исчезла. Лукас спиной загородил сына от веток и сломанных стволов деревьев. Вдруг с дороги послышался крик кучера и громкий, леденящий душу треск.

На мгновение мелькнула карета, и тут же все смолкло.

Черная карета с темно-пурпурным орнаментом и позолоченной буквой «V», похожей на грозовую молнию. Но именно в это мгновение в окне мелькнули черные как ночь волосы с серебристо-белой прядью.

Веспер.

Лукас стиснул зубы. Кровь прилила к его голове. Гнев, который тлел в его сердце последние девятнадцать лет, вспыхнул в нем с новой силой и прожег его душу насквозь. Убийца. Ненависть буквально захлестнула его.

— Кто это? — услышал он голос Винтропа.

Лукас вышел на дорогу. Карета его была разбита в щепки, осколки ее разлетелись по всей дороге, лошади умчались куда-то в лес, а кучер ковылял по обочине, что-то бессвязно бормоча.

— Этот человек сделал меня тем, что я есть, — сжав зубы, ответил Люк и схватил Винтропа за шиворот. — За мной!

Дэмьен Веспер с отвращением прислушивался к деревенскому воздуху. Этот воздух слишком здоровый. А здоровье делает людей глупцами.

Запах страха, наоборот, действовал на него умиротворяюще. Вот и сейчас от этого болвана просто разит страхом.

— Кажется, это была карета лорда Кэхилла, — стуча зубами, просипел дворецкий Харгров.

Веспер впервые видел, чтобы человек умел так потеть. С этого старика пот льется просто градом.

— Покойного лорда Кэхилла, смею предположить, — ответил Веспер. — Увы! Нынче кучера стали такими невнимательными, подумать только! Надо будет провести беседу с моим лихачом.

Веспер благостно улыбнулся. Этот Харгров окаменел, как чурбан. Как это досадно! В былые времена с иным слугой можно было прекрасно скоротать время за приятной беседой. А теперь? Сидит, будто воды в рот набрал, и слова из него не вытянешь!

«Значит, так тому и быть, — размышлял про себя Веспер. — Пожалуй, он действительно исчерпал себя».

— Ты сделал хорошую работу, Харгров, — сказал он, протягивая ему руку. — Схватывал на лету все, чему тебя учили, у тебя острый глаз, ты хитер, как лис, и наблюдателен — мимо тебя мышь не проскочит. Ты произвел на меня огромное впечатление, когда так быстро и безошибочно узнал перстень. И теперь я желаю, чтобы он был у меня в руках.

— Да, да, ваша светлость, но вы обещали пятьсот фунтов сразу, — ответил Харгров, не замечая, как с его носа скатилась и упала к нему на колени капля пота.

Веспер, не меняя выражения лица, смотрел на каплю и думал о том, как это недостойно и мелко, особенно для человека, который рассчитывает на вознаграждение.