Айзек Азимов. Восторг неопытного издателя
Дорогой Айзек! Прилагаю небольшой рассказ, который, возможно, покажется тебе занятным. Концовка, конечно, далеко не безупречна, но... Если ты, доктор А., отредактируешь, скажем, последние три параграфа, то: а) Поможешь создать истинную Литературную Диковину б) Поможешь поклоннику вступить в ряды Изданных Писателей в) Поразишь этого поклонника до полного изумления! Кроме того, ты можешь крайне осчастливить меня, как редактора. Кстати, твоя статья в форуме для июльского номера «Гэлакси» оказалась более совершенной, чем я ожидал! Всего наилучшего
Дорогой Джим! О’кей, прилагаю присланный тобой рассказ с переписанным мной лично окончанием. Может быть, ты уговоришь переписать окончание и Боба Силверберга или, по крайней мере, сделаешь так, чтобы он не рассердился. (Он не рассердился. — Ред.) И еще, каким бы молодым ни был Дж. С. Хадсон, думаю, ты поступил бы правильно, если бы, из вежливости, узнал его мнение. Естественно, я не ожидаю, что эта работа будет оплачена. Если рассказ будет напечатан, отдай весь гонорар Хадсону. Искренне твой,
Дорогой Джеф! Ты не будешь возражать, если твой рассказ будет издан в соавторстве с доктором Айзеком Азимовым? С нашучшими пожеланиями,
Дорогой Джим. ТЫ ШУТИШЬ!!! КОНЕЧНО, ДА!!! Бессмысленно твой,
Бурлящая волна прокатилась по водам Нью-Йоркской бухты. Туманный воздух, закружившись, разошелся, обнажив огромную металлическую дугу, едва выступавшую из воды. В нескольких ярдах от него вода вспенилась, и на поверхности появилась широкая белая полоса. Военно-морской флот, Береговая охрана и Полицейское управление Нью-Йорка поспешили расследовать происшествие. Как только рассеялись последние клубы тумана, Военно-воздушные силы и телевизионные сети сделали фотографии с воздуха. Блестящая металлическая дуга чуть приподнялась до верхней точки и быстро погрузилась в воды залива. Она была чуть скручена. В целом же напоминала обычную болванку. Рядом не прекращались колебания, иногда над водой возникали небольшие фонтанчики. Полоса оставалась поразительно прямой. Пентагон не смог разобраться в происходившем, но поспешил заверить всех, что русские здесь совершенно ни при чем. А потом случилось главное. Словно что-то вырвалось из глубин, и дуга, поднявшись над морем, оказалась низкой аркой, нет, она ни с чем не соединялась ни с одной стороны. Два огромных ограничителя полей подняли головы над волнами, и внезапно появился весь механизм. Вода каскадами падала с валика, волнами билась в каретке, стекала на клавиши, пока гигантская пишущая машинка поднималась из глубин на солнечный свет. Огромные литеры взлетали в небо и били по бумаге, потом была нажата клавиша табулятора, и кнопки высвобождения рычага валика взметнулись в небо и сбили статую Свободы. На задней стенке колоссальной машинки была видна надпись: «Самый плодовитый или халтурный в мире!» А по клавишам взад и вперед, как по узким трапам, с безумной скоростью метался доктор Айзек Азимов. Президент пришел в ярость. Издатель был в восторге. Читатели впали в истерику. А добрый доктор тем временем непрерывно печатал на бесконечной полосе бумаги, которая, казалось, просто появлялась внутри машинки. Ни одна из частей не нуждалась в замене, машинка словно самовосстанавливалась. Это относилось и к доктору Азимову. Единственным объяснением таинственной работы машинки был электрический шнур, уходивший в глубины Атлантического океана. Айзек печатал статьи круглые сутки. Его грандиозные опусы уже забили саму бухту, стали выходить на берег, оборачиваться вокруг доков, упаковывать, как подарки, высотные дома и выстилать улицы, судя по всему, не разрушаемой бумагой. |
