— Все и должно звучать по-настоящему. Если бы все так не звучало, никто бы ей и цента не заплатил. Между прочим, уйма народу считает, что профессиональная борьба — это тоже по-настоящему.

Спортивный журналист побелел.

— Ты хочешь сказать, что профессиональная борьба — тоже мошенничество? Может, ты еще скажешь, что Деда Мороза не существует?

У секунды три Стефану удалось сохранить серьезную мину, после чего они оба расхохотались. Затем Уилл пошел дальше к угловому кабинету, а намеренный нешуточно поработать Стефан воткнул себе в уши заглушки.

Дверь кабинета Теда Грина была открыта. Сегодня главный редактор щеголял коричневым костюмом и ярко-желтым галстуком. К его уху была прижата телефонная трубка. Уилл по контрасту носил скромную рубашку и черные ботинки, а также неизменные синие джинсы. Он сильно сомневался в том, что Теду по должности требуется облачаться в костюм. С другой стороны, Уилл представить себе не мог, чего ради человек станет напяливать на себя костюм, если это ему не требуется. Пожалуй, это была одна из бесчисленных загадок жизни.

Остановившись у самого порога, Уилл постучал по дверному косяку. Тед оторвал глаза от столешницы, кивнул и поднял указательный палец в знак того, что Уиллу придется немного подождать. Несмотря на сорок семь лет и порядочную лысину, редкая худоба и яркие голубые глаза придавали главреду слегка мальчишескую внешность.

— Привет, Уилл, заходи, — сказал Тед, вешая трубку. Одной рукой он манил Уилла к себе, однако его глаза блуждали по всему помещению редакции. — И закрой дверь, если не трудно.

Все выдал тот факт, что Тед не смотрел Уиллу в лицо, пока тот входил в кабинет. Лишь после того, как Уилл закрыл дверь и уселся в кресло напротив главного редактора, Тед сподобился посмотреть ему в глаза. К тому времени Уилл уже все прикинул.

— Ты подобрал нового редактора для «Стиля жизни». И это не я.

Тед аж передернулся. Он был хорошим руководителем. Достаточно жестким, когда речь шла о работе, но в то же время вполне справедливым и в своем роде симпатичным. Однако Тед катастрофически не умел сообщать людям плохие новости.

— Ты чертовски классный автор, Уилл. Я тебе сто раз это говорил. И это всегда останется правдой. Но когда приходится принимать подобные решения, в дело вступают другие факторы и, знаешь…

— Кому ты отдал эту должность?

Тед рассеянно взял со стола карандаш и постучал им по подлокотнику. Затем откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Уилла.

— Ларе Заэнски.

Уилл пробурчал себе под нос какое-то ругательство. Будь это кто угодно другой, все было бы далеко не так скверно. Лара была превосходным командным игроком, приличным автором, но что касалось самой механики работы редактора отдела «Стиль жизни», то у нее попросту отсутствовал всякий художественный вкус. Суждения Лары об искусстве, по твердому убеждению Уилла, не стоили кучки собачьего дерьма. Однако она в обязательном порядке ставила все точки над «i» и все черточки над «t», а также всегда железно справлялась с крайними сроками. Другими словами, представляла собой идеальный управленческий материал.

— Черт возьми, Тед, — прошептал Уилл.

— Пойми, Уилл, тебе всего двадцать восемь. Не торопись. Поработай над некоторыми своими перегибами и…

Уилл резко вскинул голову и прищурился.

— Над какими еще перегибами?

Тед закатил глаза. Он явно терял терпение.

— Нечего со мной в игрушки играть. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Твой возраст, понятное дело, тоже стал важным фактором, но по меньшей мере половина причины, почему ты на сей раз не получил эту должность, заключается в том, что ты сам превратил себя из журналиста в эксцентрика.